Огонь со мной

— Я не… — Он опять остановился и почти полностью повернулся ко мне, после чего продолжил: — Я никого не использую. Если я с кем-то и знакомлюсь, то сразу прямо и откровенно говорю, что не стоит ждать продолжения, как бы хорошо мы ни провели время.

— Как благородно! — не устояла я, чтобы не съязвить.

Предполагается, что это должно меня успокоить? Кремер встряхнул головой, удивленный моим ответом, и вопросительно поднял брови, ожидая пояснений.

— Что-то я не припомню подобных предупреждений. Или мне об этом должны были сообщить наручники? Дать понять, что у нас экстремальная ситуация и потому нет времени для полноценной инструкции от Кремера?

— Поверить не могу, что ты так расценила мои слова и действия.

Он что, обиделся? Не знаю, но, судя по выражению его лица, не ожидал от меня такого отклика на свои откровения.

— А есть иные варианты?

— Есть! — почти рявкнул Кремер. Почти, потому как он тут же вернулся к своему привычному спокойному и отчужденному образу. — Я никогда не причинял женщинам боль, иначе до тебя уже дошли бы слухи.

До меня дошли бы слухи? Его заботит мое мнение? Слабое утешение. А вдруг он подобно самке богомола сразу убивал своих партнерш после секса?

Ну какие только мысли не придут в голову от ревности и злости!

— Ладно, это в конце концов не мое дело. Просто странно, что ты такой древний и совсем один.

Все-таки ревность не позволила мне удержаться и не сказать о его старости вслух.

— Думай что хочешь. Мне скрывать и тем более стыдиться нечего.

Я тоже так всегда говорила, когда родители припирали меня к стенке с вопросом «кто это сделал?», а я до последнего отпиралась и потом выдавала нечто типа, мол, спорить не буду (ибо нечем крыть и я действительно это сделала), но «думайте, что хотите». Это заставляло родителей задуматься, что, может, они не правы, и вскоре они оставляли меня в покое.

Но я прикинула: добавили ли столь откровенные разговоры доверия между нами? Нет! Проведя почти сутки вместе с Кремером, мы уже через многое прошли. Или мне так показалось. Мы оба выжили в пещере и в схватке с бойцами Фейсала. Но вместо того, чтобы сплотиться и полностью довериться Кремеру, с каждым моим вопросом и его ответом я сильнее прислушивалась к голосу разума и старалась не вникать в то, о чем пело мое сердце. Может, я просто хочу видеть Кремера другим, нежели тем, кем он в действительности является? Может, мне пора трезво взглянуть на ситуацию и наконец понять, что Кремер навсегда останется чародеем, а я — Источником со всеми вытекающими отсюда последствиями? Плюс замашки древнего мужика и девушки, которая еще верит в большую любовь. Нет, мы как вода и огонь — несовместимы.

Когда я уже хотела озвучить свое решение больше не задавать друг другу вопросы и не пытаться играть роль «хорошего друга» только лишь с целью выжить в этой реальности, мы услышали дикий рев, который раздался где-то вдалеке, около того места, откуда мы с Кремером недавно сбежали. Этот звук походил на рык раненого дикого животного. Если уж тут цветы и ягоды нападают, то встречаться с животными, которые способны издавать подобный рев, мне точно не хотелось.

— Твою мать! — Кремер, одной рукой удерживая над нами импровизированную арку из растений, другой потянулся к своему вновь приобретенному мечу.

При ближайшем рассмотрении я поняла, что не могу идентифицировать состав металла, из которого сделан меч. Сплав чем-то напоминал керринский — из золота, добытого на Земле, и камня, который можно найти лишь в землях Ингаз. Но я сильно сомневаюсь, что Фейсал стал бы заморачиваться поиском золота для изготовления мечей. И все же сам клинок был цвета золота, но переливался серебряным и черным цветами. Рукоять, казалось, сделана из слоновой кости, а гарда блестела, как рубин. Невероятно красивый меч, если только он не направлен против тебя в бою.

Кремера, судя по тому, как он выхватил меч и вкупе с телекинезом стал в буквальном смысле прорубать нам путь вперед, красота меча сейчас не заботила, как, впрочем, его явно более не интересовало, что подумает Фейсал о незапланированной вырубке леса.

Все, что в данной ситуации оставалось мне, — следовать за Кремером, а если он хотя бы еще чуть увеличит скорость своей импровизированной лесопилки, то мне вновь придется бежать.

— К черту Фейсала и его лес?

— Да! Не отставай!

Глава 20

Должна признать, что с помощью меча мы стали продвигаться быстрее. Одной рукой Кремер телекинезом раздвигал ветви деревьев, а те, которые еще хоть как-то мешали продвижению, беспощадно срезались мечом.