Огонь в его ладонях

Наемники стали лагерем на западном склоне чаши. Палатки стояли в отдалении от Аль-Ремиша, но недостаточно далеко, чтобы удовлетворить солдат. Между туземцами и чужаками то и дело возникали трения. Солдаты Гильдии пытались держаться особняком, обливая презрением этот варварский Аль-Ремиш и всех его обитателей.

– Я слышал, что мы здесь надолго не задержимся, – сказал Рескирд. – Говорят, что они скоро с нами расплатятся и отпустят.

– Жду не дождусь, – заметил Хаакен.

Браги сел, но усидеть на месте не смог. Уже через минуту он снова принялся расхаживать вокруг костра.

– Опять принялся за свое, – проворчал Рескирд.

– Ты действуешь мне на нервы, – вступил Хаакен. – Почему бы тебе не пойти прогуляться?

– Пожалуй, я это и сделаю. Может быть, найду Гаруна и узнаю, как его дела. Не видел его со времени нашего прибытия сюда.

– Отличная идея. Только внимательнее смотри по сторонам, чтобы тебе не пришлось спасать его задницу в третий раз. – Хаакен и Рескирд весело заржали.

Браги внимательно оглядел окружающие холмы, не зная, что он там хочет усмотреть. В воздухе ощущалась напряженность, которая обычно бывает перед грозой.

– Да. Именно так я и сделаю.

– Не задерживайся, – предупредил его Хаакен. – В полночь нам заступать в караул.

Браги подтянул штаны и быстро зашагал прочь. Через несколько минут он уже оказался за пределами лагеря и шел между палатками паломников, прибывших в столицу на празднование Дишархуна. К тому времени, когда Браги добрался до самого города, его нервы немного успокоились, и он принялся размышлять о том, как лучше найти Гаруна среди людей, на языке которых он не знал ни слова. Рагнарсон не имел ни малейшего представления о том, где валиг разбил свой лагерь.

К тому времени, когда поиски привели его к стене, окружающей Святилище Мразкима, он уже успел забыть о цели своей экспедиции, превратившись в обыкновенного зеваку. Раньше в городе ему бывать не доводилось. Даже во тьме ночи чужая архитектура поражала.

* * *

Гарун не мог уснуть. И не только он один. Весь Аль-Ремиш, казалось, не находил себе места. Фуад, начав ещё на закате, продолжал точить свой меч. Мегелин расхаживал туда-сюда, раздражая Гаруна своей болтовней. Радетик утратил столь присущую ему точность речи и нес какую-то чепуху, перескакивая с одной темы на другую. Нервное напряжение возрастало, не находя выхода ни в каком определенном направлении.

Первые возбужденные выкрики на улице даже принесли им какое-то облегчение. Когда они выскочили из своих шатров в лунную ночь, их лагерь уже кишел облаченными в белые балахоны Непобедимыми.

– Откуда, дьявол бы их побрал, они возникли? – бросил Фуад и крикнул: – Алтаф! Белул! Ко мне!

– Мегелин, что происходит?

– Эль Мюрид здесь, Гарун! Возвратился, как и обещал, чтобы отпраздновать Дишархун.

Через несколько мгновений началась всеобщая, хаотичная свалка. Роялисты и Непобедимые сражались без всякого плана. Главной задачей сражающихся было желание выстоять в схватке с ближайшим к нему противником.

– Король мертв!

Десять тысяч глоток издали вопль отчаяния. Многие роялисты, побросав оружие, обратились в бегство. Это в полной мере проявилась та внутренняя гниль сторонников короля, которую ощутил Юсиф, едва успев появиться в Аль-Ремише.

– Ахмед предал своего отца!

Это сообщение о сыновней измене было даже более деморализующим, нежели весть о кончине короля. Как можно сражаться за Корону, если наследник монарха находится в стане врага?

– Отец, значит, был там? – спросил Гарун.

– Совершенно верно, – задумчиво протянул Радетик. – Но он…

– Я найду его, – прорычал Фуад. – Я ему нужен. Рядом с ним сейчас нет никого, кроме Али. Некому прикрыть его со спины! – С этими словами он, широко взмахнув острым как бритва мечом, срубил ближайшего к нему врага.

– Фуад! – выкрикнул Радетик. – Вернись! Там ты уже ничего не сможешь сделать!

Но Фуад ничего не слышал.

Гарун бросился вслед за дядей, но Радетик успел схватить его за рукав.

– Не будь идиотом!

– Мегелин!

– Нет. Это же глупо. Подумай. Теперь ты стоишь вплотную к троном. Кто наследует твоему отцу и Али? Никто. Во всяком случае, не Ахмед. Только не Ахмед. Ахмед – покойник, вне зависимости от того, кто победит сейчас. Нассеф хочет его смерти даже гораздо больше, чем мы.

Гарун попытался вырваться, но Радетик держал крепко.

– Стража, к нам! – приказал он.

Некоторые из людей валига повиновались. Они слышали, что перед этим говорил Радетик.

– Претендент должен остаться обязательно, Гарун. В противном случае все потеряно. За тобой в линии наследования стоит Нассеф.

Белые мантии продолжали рекой литься в Аль-Ремиш. Но впереди них мчались замешательство и паника. Дважды Мегелину и охране пришлось отбиваться от нападения. Радетик продолжал собирать вокруг себя сторонников короля.