Огонь в кольце

А обстрел фабрики продолжался. Правда, Голубев был относительно спокоен за людей. Подготовленную штабом противопожарной службы инструкцию по работе на пожарах в условиях артиллерийского обстрела пожарные хорошо изучили во всех подразделениях и умело применяли на практике. Стоило услышать звук далекого выстрела, как люди укрывались за простенками, кипами хлопка и другими укрытиями, а после близкого разрыва снаряда снова занимали боевые позиции. И обстрел не останавливал наступления на огонь. Под действием 15 мощных стволов, подведенных с обеих лестничных клеток и с крыши трехэтажного здания в горящие этажи основного корпуса, огонь стал утихать. В клубах черного дыма над пожарищем стали проглядываться белесые клубы пара. Локализация пожара была близка, и это подхлестывало пожарных. Галай действовал со своим караулом на чердаке главного здания. В условиях тяжелой задымленности расчет предотвращал переход огня по чердаку с западной на восточную часть корпуса.

— Ребята, что-то так потемнело, ничего не вижу, — Галай попробовал протереть глаза, но видимость не восстанавливалась. — Ребята, я, кажется, ослеп.

— Да что вы, товарищ Галай, — двое бойцов, оставив ствол без смены, подхватили начальника караула под руки. — Держитесь за нас.

Осторожно проводя старшего товарища между обгоревшими и обрушенными конструкциями, бойцы по лестничной клетке повели его из корпуса.

— Как там на чердаке? — окликнул Галая не знавший постигшей того беды начальник 41-й пожарной команды Иван Дрожжев. Продвинувшись внутрь цеха с шестого этажа, его боевым расчетам удалось сбить огонь.

— Кто это со мной разговаривает? — приостановился Галай.

— Ты что — не видишь, кто? — засмеялся Дрожжев. — Или не узнаешь? Зазнался, что первым сбил пламя на чердаке?

— Не вижу, — Галай пошатнулся и, наверно, не удержался бы на крутых ступенях лестничной клетки, не поддержи его товарищи.

Ниже встретились бойцы командира Кировского завода Романов и Гусев. Под руководством командира отделения Козлова они, поочередно сменяясь на стволе, уже отстояли от огня трансформаторную подстанцию, столовую фабрики и сейчас переходили на следующие позиции.

Во дворе, укрытые от осколков рвущихся снарядов за стеной склада, сидели в ожидании санитаров два раненых бойца из экипажа автонасоса 7-й пожарной команды. Насос, установленный на гидрант в Промышленном переулке, в зоне наиболее частых разрывов артснарядов, обслуживался шофером Новиковым. Бойцы принялись наперебой рассказывать Галаю, как около их насоса разорвался тяжелый снаряд, их обоих ранило, а Новиков, велев им идти в госпиталь, остался у насоса один, не покинул своего поста и продолжал беспрерывно питать водой, стволы, выведенные на ответственные позиции.

— Может, кто из вас поможет Новикову? — спросил один из раненых, но заметив, как неуверенно ощупывает стену перед тем, как к ней прислониться, приведенный пожарный, понял, что помощи от него ждать нельзя, а двое других уже скрылись в лестничной клетке.

Заметив вышедшего из главного корпуса руководителя тушением пожара Голубева, один из раненых направился к нему, чтобы доложить о случившемся. Но тут во двор фабрики на полном ходу въехал автонасос 10-й пожарной команды с Петроградской стороны и, резко затормозив, остановился около РТП.

— Прибыли в ваше распоряжение. Политрук команды Садовников, — представился начальству высокий, стройный юноша. Он совсем недавно получил офицерское звание и горел желанием поскорее применить на таком сложном большом пожаре все свои способности боевого командира расчета, приступить к тушению пожара на самом опасном участке.

— Очень хорошо, — мягко сказал Голубев. — Ставьте насос на свободный гидрант в Промышленном переулке, два ствола литер «А» в третий этаж.

— Есть ставить насос на свободный гидрант! — Политрук вскочил в кабину, и машина, обдав раненого облаком отработанных газов, с места рванулась в сторону ворот.

— Боевому расчету приступить к развертыванию, — скоро донеслась его команда.

Глухой звук далекого артиллерийского выстрела пожарные не услышали, а может быть, не уяснив еще обстановку, не обратили на него внимания. Крупнокалиберный снаряд разорвался у самого насоса, превратив в кровавое крошево весь боевой расчет. Страшной силы разрыв изрешетил осколками, разметал вокруг огромной воронки тела политрука Садовникова, командира отделения Цветкова, бойцов Иванова, Нифонтова, Лапшина и Лысенкова. Люди погибли, не успев даже осознать приход смерти.