Огонь в сердце

— Я хотя бы не некромант, — покачивал огневик ногой, облаченной в зимний сапог. — О! Лицка! А ведь ты теперь тоже не чистокровный некромант! И как ты умудрялась столько времени скрывать свой огонь?

— Молча, Леу. Преимущественно молча, — ответила я с тяжким вздохом и все-таки сумела откатиться в сторону, выскользнув из чужого захвата. На ноги поднималась, отряхиваясь от налипшего снега. — Так что вам двоим понадобилось от меня?

— А разве мы не друзья? — рассевшись прямо на снегу, спросил Ионтин с укором. — А-а-а… Постой-ка… Друзья ведь не пытаются друг друга сжечь прямо посреди улицы.

— А еще друзья не пытаются языком залезть друг к другу в рот, — не осталась и я в стороне.

— Ну это смотря какие друзья, — словно с предупреждением протянул некромант, глядя на меня в упор.

Казалось, еще мгновение — и он кинется в мою сторону со своими неясными намерениями. Напряжением пропиталась каждая клеточка моего тела. Да я даже не моргала!

В наступившей тишине особенно громко прозвучал голос Леукуса:

— Не друг ты мне больше, Ио. Совсем не друг…

Удерживать серьезное выражение лица с каждой секундой становилось все сложнее. В конце концов, сдавшись, я позволила себе тихонько рассмеяться. Вместе с этим смехом наружу выходило все то скопившееся напряжение, что так и витало в воздухе в эти дни.

Мало того, что Ионтин был сыном галеция Астера Лугстара — мага, что собирался во что бы то ни стало казнить меня по надуманному обвинению в убийстве, так он еще и являлся женихом Дионики. Очередное подтверждение этому я увидела случайно, когда в четверг выходила из кабинета магессы Вантерфул.

Они оба — и моя обвинительница, и Ио — стояли в коридоре второго этажа, особо не пытаясь от кого-либо спрятаться. Водница привычно висла на шее парня, что-то с восторгом ему рассказывая.

Увидев меня в мантии огневиков, Ионтин помрачнел, будто разом окаменел, а до меня таки долетел обрывок чужой фразы. Они говорили о предстоящей свадьбе, что, впрочем, меня нисколько не удивило. Аристократы редко создавали союзы по воле сердца. Все чаще ими управляли деньги и власть.

— Ладно, посмеялись — и хватит, — смахнула я слезу с щеки и вновь натянула варежки из собачей шерсти, в которых рукам было значительно теплее, чем в принятых у аристократии перчатках. — Мне пора идти. Как выйти отсюда?

— Никак. — Поднявшись на ноги, Ио прошел к трону и выпихнул из него Леу. Жестом пригласив меня присесть, он неожиданно требовательно произнес: — Где наша неустойка?

На ледяной трон я все-таки села. А иначе бы просто села мимо.

Иногда понимание всей абсурдности ситуации лежит ровнехонько на поверхности. Ее не нужно искать, нет необходимости доказывать. Каждый из собравшихся отлично осознает, что предмет разговора — пыль, глупость, не стоящая внимания, но все равно пытаются делать вид, будто беседа самая что ни на есть важная.

Прямо-таки государственного масштаба!

Сидя на ледяном троне и слушая о том, что за пропущенные рабочие дни я теперь обязана выплатить парням неустойку либо же отработать часы в двойном размере, я думала о бренности бытия. Ведь время скоротечно. Его нельзя, просто абсурдно тратить на глупости.

— …и таким образом… — разглагольствовал Леу, все больше пытаясь меня запутать.

— Парни, а что происходит?

Мой тон больше не предполагал шутливости. Всего с десяток минут назад я резвилась в снежном городке перед главным зданием академии, но ни на миг не забывала о проблемах, что душили ежечасно, ежесекундно.

Я позволила себе всего мгновение, чтобы забыться, отвлечься, но планы на вторую половину сегодняшнего дня у меня были просто грандиозными.

И в них определенно не присутствовали ни Ионтин, ни Леукус.

— Даю вам две минуты на то, чтобы объясниться, — произнесла я, отметив, как парни переглянулись.

— Лиция… — взял слово Леу, явно не собираясь эти самые слова подбирать. — Мы хотим тебе помочь. Ну… С Дионикой и ее обвинениями.

У меня не было ни единой причины, почему я могла бы довериться этим двоим. Леукус был слишком легкомысленным, чтобы я могла говорить с ним о чем-то серьезном или пуще того — рассчитывать на его помощь. Ионтин же просто родился не в той семье и…

На его счет у меня имелось куда больше возражений. Самым жирным являлась как ни странно Дионика. Это просто невозможно — быть женихом для нее и другом для меня.

А другом ли?

В любом случае Ио в этой игре мог принять только одну сторону и свой выбор он уже сделал.

— Я просто теряю с вами время, — освободила я трон, качнув головой в отрицательном жесте.

Поднявшись, призвала на ладонь огонь, намереваясь создать для себя выход из этой снежной пещеры, но была остановлена крайне странным вопросом:

— Убогая, а тебе известно, что такое любовь?

— Не понимаю, как расценивать твои слова, — зло отчеканила я, игнорируя раздражающее обращение.

Поворачиваться лицом к парням даже не думала. Так и стояла, глядя на белоснежное полотно, удерживая пламя, что нисколько не обжигало. Оно колебалось, но ветра здесь не было и быть не могло. Магия — это зеркало чародея, его души. Мое пламя целиком и полностью выдавало мою нервозность.