Огонь в твоих глазах. Обещание

– Кирочка, это не сон. Я сама видела, как Пасита приходил ночью. Шептал слова всякие, целовал… Прощения будто даже просил.

– Разболтала-таки, простая твоя душа! – Девушки вздрогнули, когда знахарка неслышно вернулась.

Кира сморщилась от боли, а Сеня залилась румянцем до корней светлых, как спелый колос, волос.

– Глупости все это! – Ненатурально рассмеялась Матрёна. – Не вздумай забивать себе голову. Если он тебя целовать намеревался, не колотил бы, как сотник рекрута.

– Разве же я могу о таком думать?! – Удивилась подобному предположению Кира.

– Хорошо, если так. Тех, кто не против погреть постель Защитнику и без тебя хватает.

– Ты хочешь сказать? – От удивления Кира даже закашлялась, слишком сильно втянув воздух. Ухватилась за рёбра.

– Именно! – Подтвердила догадку Матрёна

– Но как же можно? Пасита – чудовище!

– Их манит богатство, власть, надежда на особые милости. К тому же эти слухи, что Защитники хороши как мужчины.

– Бабушка! – Воскликнула Есения и густо покраснела

– Киалана Заступница! – Прошептала Кира. Мысли заметались зайцами: «Нет, становиться подобием Глафиры я точно не собираюсь. Если Пасита возьмёт силой, убью при первой возможности и уйду в леса, а то и в степи за Излом. Неважно, что потом будет…»

7.

– Дрянная девчонка! – Защитник бессильно метался по комнате. – Что ещё я должен сделать, чтобы она призвала силу? Спалить всю деревню по одному жителю? – он вдруг остановился, осознав, насколько близко подобрался к этой грани, сжигаемый изнутри огнём собственной ярости.

«Такие как она не сдаются, – Пасита отхлебнул вино прямо из горла, понимая, насколько теперь далёк от своей мечты и каждый день собственными руками расширяет эту пропасть. – Да она скорее сдохнет, чем родит мне ребёнка…»

Но хотелось-то покорить и приручить, а не растоптать и уничтожить.

«Выбранный путь не верный. Хорошо, что я начал это понимать… Может, не все ещё потеряно?»

Защитник грязно и витиевато выругался. Думы не давали уснуть, и он вернулся к знахарке, просидев рядом с Кирраной половину ночи. Видя, в каком она состоянии по его вине мысленно молил Киалану, чтобы не случилось страшного. Пасита вдруг осознал, что девчонка ему небезразлична.

Все в ней привлекало его. Её необычность. Её стойкость – другая такого бы не выдержала. Сдалась, как и прочие, или ещё во время первого ужина, или позже на ярмарке, ослеплённая подарками, умелыми ласками и невысказанными обещаниями. Привлекала её остервенелая жажда знаний – Кира прилежно училась всему, что он ей предлагал, забывая о своей ненависти, которая явно читалась в синих глазах во время тренировок. Привлекала даже её жажда и готовность убить, когда загнанная в угол, она продолжала сражаться изо всех сил. Быстрая, гибкая как лоза. Злая в бою, и яростная как дикая кошка. Куда до неё всем светским дамочкам в кружевном белье? Тин Хорвейг потёр колено, осознавая с восхищением, что Киррана вполне способна дать фору любому курсанту первого, да, пожалуй, уже и второго круга.

«Прекрасно! Значит, по приезде она сможет обучаться сразу на втором, а то и на третьем кругу обучения, а значит, и церемонию инициации можно будет провести намного раньше».

Мысли прыгали с одного на другое, и Пасита снова приложился к бутылке, но в рот ничего не попало. Перевернув её вверх ногами, потряс. На пол упало несколько капель. В сердцах Защитник размахнулся и запустил ни в чём не повинный сосуд в дверь. Мелкие осколки брызгами вернулись к его ногам.

– Проклятое захолустье! – взревел он и, сапогами превращая битое стекло в крошку, пошёл к двери. Отворив, отпрянул в сторону, спасаясь от ворвавшегося в горницу пара.

«Совсем нервы расшатались… Шарахаюсь от каждой тени».

– Харила! – позвал, но снаружи никто не отозвался. Защитник, пошатываясь, вывалился на крыльцо. Осмотрелся вокруг. На дворе тин Шноббера тоже не было: – Где этот ублюдок пропадает?

Грязно выругавшись в который уже раз, тин Хорвейг, как был без тулупа в одном кафтане бродячим псом потащился по улице, безо всякой цели. Привычный порядок вещей нарушился, и виноват в этом только он сам. Виноваты его сила и похоть. Эта дикая смесь ощущений сводила с ума, не давая покоя. Пасита засмеялся и заговорил сам с собой:

– Махаррон всегда считал меня капризным, избалованным мальчишкой, у которого совершенно нет самоконтроля. Посмотрел бы я на него, окажись он на моём месте. Да я просто бог самоконтроля! – выкрикнул он, и его повело в сторону.

Защитник все же удержался на ногах, выписав зигзаг.

«Жаль, выпивка кончилась… Может, вернутся и допить Вино Откровения? Что с того, что оно дорогущее? Зато не хуже иного другого поможет скрасить вечер… Да… Ещё, пожалуй, стоит позвать Глашку…» – с этими мыслями Пасита поднял голову и расплылся в улыбке. Перед ним на дороге в нерешительности остановилась знакомая девка.

– То, что надо, – Защитник растянулся в довольной улыбке и припомнил имя красавицы: – Ламита!