Огонь, водка и медные... трупы

Увидев гундешманцев, мурлышка завыла так, что у Зигфрида похолодели ягодицы. Что происходило в душах встречающих, угадать по лицам было невозможно — они и так были словно у протухших зомби, — но, судя по движениям, «гундосы» так не трусили, даже когда шли цепью на иглометы крепости Хрюгер. Тогда, под Хрюгером, на планете Вязов, полегло столько солдат Тирании, что правительство Гундешмана предпочло заявить о капитуляции. Выводить на поле брани батальоны, составленные из министров, им не улыбалось, а больше выводить было уже просто некого. Так вот, даже в те героические времена солдаты Тирании шли уверенно, с презрительными улыбками (ходили слухи, что наркобарон Еврони, в те времена — главный армейский интендант, заработал на этой атаке неплохой капитал, поскольку вместо завтрака в день штурма выдал всем воинам в счет жалованья по наркотической «папиросе»). И вот теперь они отчаянно, дико, прямо-таки инстинктивно трусили.

Безногий бросил строгий взгляд на мурлышку и цыкнул. Зверь виновато пригнул голову и пару раз шлепнул по палубе хвостом.

— Скройся! — приказал Зигфрид, но зверь решительно помотал головой.

Безногий нахмурился и хлопнул по кнопке блокировки шлюза. На этот раз ключ-карту он не забыл и заблокировал замок таким образом, чтобы мурлышка не смогла отпереть его изнутри.

На лицах приближающихся генералов отразилось некоторое облегчение.

— Пальтони? — развивая успех, Зигфрид смело шагнул с трапа и первым подал руку.

— Коврони, — возразил седой гундешманец. — Молиан Коврони, первый секретарь Тирании на Клоакии.

Этот Молиан занимал неслабый пост. Зигфрид даже слегка оторопел. Первый секретарь Тирании на чем-либо — это было нечто вроде федерального генерал-губернатора.

— Очень приятно, — буркнул Безногий, тщательно скрывая смущение.

— Кониан Пальтони, — представился второй генерал. — Это я беседовал с вами по радио.

— Вот именно, — капитан пришел в себя и усмехнулся. — Вам бы уже пора и видеосвязь наладить. Скоро триста лет как в цивильном обществе вращаетесь, а все никак не освоитесь…

— Предоставьте нам самим решать такие вопросы, — генерал нервно шевельнул ушами.

— Ну-ну, без обид, — Зигфрид поднял руки ладонями вперед. — Говорите, что хотели.

— Нам лучше пройти в помещение, — Пальтони указал на одну из серых башен. Единственную с зарешеченными окнами.

— Лучше здесь, — воспротивился Безногий, как бы невзначай перекладывая из кармана в карман ключ-карту. В особых случаях люк кораблика можно было открыть и дистанционно. Генерал это, похоже, знал.

— Хорошо, — согласился он. — Лучше всех ситуацию сможет объяснить господин первый секретарь…

Зигфрид вопросительно взглянул на седого гундешманца, и тот торопливо кивнул.

— Сначала были люди и чилибанги, но у людей не было мвамбы, только чмоо, — пояснил он, сбиваясь на гундешманский язык.

— Постойте, уважаемый, — Зигфрид поморщился. — А нельзя ли по-русски?

Гундешманский он, в принципе, знал, но не настолько, чтобы вести на нем официальные переговоры.

— Извините, волнуюсь, — дипломат сильно шлепнул себя по щеке. — Все. Я в норме. Так вот, во времена освоения землянами дальнего подземелья…

— Внеземелья, — исправил Безногий. — Может, мы действительно пройдем в укрытие, выпьем чего-нибудь? Успокоительного.

Он уже понял, что ему практически ничто не грозит. Растерянность гуманоидов была глубокой и почти необратимой. Так, наверное, могли бы чувствовать себя земные фермеры, узнав, что к ним в райцентр прилетел натуральный архангел. Или ученые Всемирной Академии Наук, обнаружив, что Земля все-таки плоская и лежит на трех китах. В таких условиях Зигфрид, как некий хранитель ключей от ящика Пандоры, был для них одновременно и дьяволом, и спасителем. Если ему и грозила опасность, то она была не гундешманского розлива, а земная — в лице Аманды и ее тайных покровителей.

— Выпьем! — обрадовался Коврони. — Генерал, прикажите… транспорт.

— Тут идти-то… — Зигфрид взял обоих собеседников под локотки. — А по дороге вы мне будете рассказывать.

Чем дальше они уходили от ДКРа, тем более связной становилась речь перепуганного секретаря.

— Вам этого не понять! — страстно говорил он, брызжа мелкой слюной. — У людей на Земле никогда не было естественных врагов!

— А люди? — возразил капитан. — Что — люди?

— Естественные враги у нас были всегда — мы сами, — пояснил Зигфрид.

— Нет, это совсем другое! — Коврони шел, слегка подпрыгивая от возбуждения. Поток слюны с каждым шагом и словом усиливался. — Вот представьте себе, что на вашей планете испокон веков жили бы не только вы и всякие там животные-растения…

— Еще насекомые, пресмыкающиеся, птицы и рыбы, — солидно добавил капитан. — И грибы…

— Да… Так вот не только они, но и, например… эти… ридли-ск о тты…

— Что за ск о ты? — удивился Безногий.

— Ну, такие все в слизи, в панцире, с зубами, когтями, хвостами… — Дипломат неожиданно сквасился и всхлипнул. — Алиане…

— А-а… — догадался Зигфрид. — Чужие? Нет, ну это же персонажи древних киномифов!

— А если бы жили?! — не унимался Коврони. — Начиная прямо с каменного века!