Огонь, водка и медные... трупы

— Яков Дормидонтович, я вам про Еврони могу много чего интересного рассказать!

— Я и сам про него все знаю, — Яков устало откинулся на спинку бортинженерского кресла.

— Не все, раз сюда явились! — Гундешманец уперся руками и ногами, из последних сил сдерживая натиск Вазелиныча.

— Да? — Злюхин коротко махнул рукой. — Вазя, погоди его выбрасывать. Ну, студент, говори.

— В космосе скажу!

— Там холодно, — предупредил Яков. — Лучше на этой станции сойди, авось выживешь.

— Я про товар кое-что знаю!

— Что?

— А вы меня на Клоакию подбросите?

— Вазелиныч, выталкивай!

Телохранитель отцепил гундешманца от бортиков люка и наладил ему мощного пинка.

— Хлорофос! — отчаянно заорал студент, очутившись снаружи корабля. — Я вам все рас…

Люк закрылся, отрезая его вопли, а двигатели космолета предупреждающе рыкнули. Пилот проследил, как рыдающий студент отбегает подальше, и включил зажигание.

— Сам урод, — буркнул Злюхин. — Еще обзываться будет, гад ползучий… Пилот, хватит медитировать! Старт!

Корабль взмыл над планетой и, разрывая атмосферу, угрохотал в космос. Но на орбите злюхинское сердце дрогнуло, и он приказал остановиться.

— Столько зелья пропадает! Узнаю, какая сука решила сюда сбежать, — порву в лоскуты!

— Отсюда узнавать будете? — поинтересовался пилот. — Не далековато?

— Подождем, когда гундосовский броненосец взлетит, а там разберемся, что делать.

— Оно, конечно, верно… только лучше бы нам совсем умотать.

— И отдать пять миллиардов Долариану?! Это же мои последние деньги! Кроме заначки под половицей на даче, у меня ничего больше нет! Чем я покрою такие убытки? У тебя есть пять миллиардов?

— Тут я пас, — пилот невозмутимо пожал плечами. — Могу предложить разве что «Молот».

— Какой еще «Молот»? — Злюхин поднял кустистые брови.

— Который целится в нас из четырех курсовых пушек модели «Ураган» и настойчиво семафорит: «Лечь в дрейф, приготовить буксировочные концы». Если не возражаете, я подчинюсь. Залп четырех «Ураганов» — это гарантированный конец фильма.

Яков поперхнулся и совсем уже обреченно уставился в иллюминатор. В каком-то километре справа по борту действительно висел «Молот», и Злюхин почему-то чувствовал, что знает, кто главный на борту этой казенной машины.

— Не сдамся! — прошипел Яков.

— Придется, — пилот вздохнул.

— Кому угодно, только не Сбондину! — сменил установку Злюхин.

— Выбор небогат, — пилот указал на левый иллюминатор.

С левого борта на зависшие друг против друга земные кораблики заходила целая эскадра «пауков». Яков Дормидонтович хотел было отдать приказ о мгновенном бегстве, но тут вражьи космолеты появились и прямо по курсу, и сверху. Оставалось либо бежать задом, либо снова садиться на Прихамье. Вариантов спасения было маловато, да и те, что имелись, никуда не годились.

Утешало Злюхина одно: в капкан попал не только он. На орбите его участь разделил (хотелось бы надеяться) Сбондин, а Еврони сейчас и вовсе шел как по минному полю; через джунгли, переполненные страшными космическими тараканами. Перспектива стать обедом чужаков у гундешманского наркобарона была гораздо более четкой и близкой, чем у Якова. Злюхину-то светило скорее молекулярное распыление от орудийного залпа. Коротко и без мучений.

И то радость…

7

— Ну что, Яков Дормидонтович, отбегался?

Прямая связь с «Молотом» была нечеткой, с помехами, наверное, из-за близости чужих космолетов, но вопрошавшего Злюхин узнал.

— Ты тоже не в лучшем положении, подполковник.

— Положение — дело временное, — Сбондин многозначительно хмыкнул. — У меня на корабле такие «Ураганы» установлены, никакой пришелец не выстоит.

— Ну-ну, утешай себя, — Яков уже немного оправился от финансового потрясения. — Я бы на твоем месте вызвал эскадру.

— А я вызвал. Скоро такую баню чужакам устроим, мало не покажется. Только тебе ничего не светит. Ты есть арестованный.

— Это мы еще увидим. Ты сначала с пришельцами разберись. Их на планете знаешь сколько? Континент, что прямо под нами, как муравейник. Кишмя кишит.

— Да? А отсюда — джунгли джунглями. Что, правда много?

— Хоть весь звездный десант всех армий сюда высади, не перестреляешь.

— Это много, — Сбондин помолчал. — Ну да справимся, наверное. А признайся, Яков, зачем сюда прилетел?

— Один мой корабль тут вынужденную посадку совершил.

— Корабль? — Федор усмехнулся. — Твой? Не Долариана?

— Мой. Под командованием Жоржа Бушелье, менеджера моего.

— Сам признался, — заметил Сбондин. — Так и запишем. Большой корабль-то?

— Крейсер, грузовой, — Злюхин отвечал равнодушно, как человек, которому уже нечего терять. — Только не надейся его как вещественное доказательство к делу приобщить. Он в лапах у чужаков.

— Ты уверен? — В голосе Федора появились нотки беспокойства.

— Абсолютно.

Федор снова о чем-то задумался.

— Яков Дормидонтович, — шепнул пилот. — Смотрите, взлетает кто-то.

— И что с того? — Злюхин бросил мрачный взгляд на экран и тут же встрепенулся. — Это не «паук»!

— Без вариантов, крейсер, — согласился космолетчик. — Они прорвались.

— Еще бы здесь, на орбите, все обошлось, и мы получим приз! — замирая, пробормотал Яков.