Огонь войны (Повести)

— Да, да… Только этой дорогой как раз придете на границу.

И старик, погоняя козу, заковылял дальше.

На смену Нурягды на пост пришел Мемик.

— Иди пей чай! — сказал он. Однако Нурягды не уходил.

— Гы знаешь, что мы свернули в сторону от Керки? — спросил он, глядя в упор на Мемика.

— Нет, — с невинным видом отозвался тот.

— Старик здешний сказал…

В этот момент «хранитель святого места» опять появился за оградой, вблизи поста.

— Уважаемый! — окликнул его Мемик. — В какую сторону отсюда Керки?

— Вон туда, прямо, прямо! — помахивая рукой, показал старик. Получалось, что караван, выйди к Одинокой башне, отклонился от прямого пути к городу, в окрестности которого якобы направлялся.

— Похоже, и вправду едем с афганцами торговать… — растерянно проговорил Мемик.

Нурягды схватил его за руку.

— Измена! Теперь без сомнения измена! Но я не допущу! Пойду один в Керки, в Совет, приведу красноармейцем.

— Но эти-то, с караваном, все равно уйдут… Знаешь, у меня нашлось несколько патронов, возьми-ка пару на всякий случай.

— Ага! — обрадовался тот. — Без верблюдов небось им не тронуться с места!.. — И он побежал, но не к костру, где заканчивалось чаепитие, а к вьюкам: там хранилась его винтовка. — Без верблюдов им не уйти!

Мемик подождал, пока Нурягды, точно ослепший от гнева, достал свою винтовку, зарядил и начал огибать костер, направляясь туда, где в тени забора отдыхали оба оставшихся верблюда. После этого Мемик прямо с поста бегом пустился к башне с криком:

— Товарищ командир! Союн Сулейман! Скорее!..

Встревоженный Союн вскочил на ноги. Его опередил Бехбит: разгадав намерения злоумышленника, он бросился наперерез Нурягды. Тот уже прицелился из винтовки в голову верблюдицы. Бехбит схватился за ствол винтовки, вырвал ее из рук тщедушного бойца. Ударом свалил наземь. Вдвоем с подоспевшим командиром они связали руки Нурягды, бросили его в подвал под башней.

Над барханами спускалось солнце.

СЕРП И МОЛОТ НА РУКОЯТИ КИНЖАЛА

Лутчеки во главе с мирахуром в течение нескольких часов тщетно обыскивали заросли — Вельмурад исчез. Вернувшись на стоянку, мирахур, бледный от ярости, начал допрос:

— Кто приближался к пленнику? Кто мог ему помочь?

Опросили тех, кто ночью стоял в карауле. Наконец, выяснили: когда многие уже уснули, к пленнику подходил Вели, но его также не оказалось в лагере.

На поиски Вели были снаряжены всадники, осмотревшие дальние дороги, въезды в аул. Между тем незадачливый Вели, от страха и пережитых волнений вконец лишившись сил, всю ночь и весь день просидел в глухом и топком месте зарослей, вблизи стоянки отряда. Он положился на судьбу, и она оказалась благосклонной к нему.

Убедившись, что катера большевиков ушли вниз по реке, к Чарджую, Искандер-паша приказал мирахуру следовать с лутчеками в сторону Керки, при этом разделить отряд: одной части двигаться вдоль берега, другой — песками. С первой группой отправился сам «борец за веру» — британский агент.

Мирахур, шедший со второй частью отряда, не отказался от мысли поймать и наказать неудавшегося «личного секретаря». В ауле с помощью Кочкар-бая были наведены справки: оказалось, пастухи встречали всадника, он направлялся на юг. Приметы совпадали: то был Вельмурад-Яйлым.

Мирахур с пятнадцатью всадниками отправился в пески. Шли по следам бежавшего, не жалели плетей лошадям.

Старый охотник Везир-ага еще издали завидел отряд мирахура. Однако не смог разглядеть, что это лутчеки, а те, заметив старика, свернули в его сторону.

— Эй ты! Старая сова! — приподнявшись на стременах, окликнул охотника мирахур. — А ну, стой!

Лутчеки на конях окружили старика. Ученый беркут неподвижно сидел у него на пальце, желтая собака жалась к ногам ишачка.

— Отвечай, видел ты всадника? Дня не исполнилось, как он должен был здесь пройти.

— Не видел, уважаемый господин! — Везир-ага почтительно склонил голову.

— Ну, а караван? Караван из четырех верблюдов, с красными солдатами?

— Какой караван?

— Нечего прикидываться, старая обезьяна! — У мирахура кровью налились и без того злые глаза. — Эй, молодцы! Вспорите ему шкуру!

Трое дюжих лутчеков сдернули старика наземь, сорвали с него халат. Засвистели плети… Везир-ага, стиснув зубы, старался не проронить ни крика, ни стона. Его поставили на ноги.

— Вспомнил, какой караван?

Старик мотнул головой.

— Поклянись, что не видел ничего!

— Как можно давать клятву без причины?

Тем временем лутчеки начали рыться в седельных сумках охотника. Внезапно что-то с металлическим звоном выпало оттуда на песок. Один из лутчеков нагнулся и поднял кинжал. Мирахур заметил, велел подать ему находку. Обеими руками взяв искусно отделанный кинжал, мирахур вдруг отпрянул: на рукоятке были выгравированы серп и молот. Ниже какие-то буквы.

— Эй, кто может прочесть по-русски?

Лутчек в английском френче, с вороватыми глазами подъехал, взял кинжал.

— «За мирову-ю… ре… ре-вол…» Ай, не знаю, что за слово! — виновато глянул он на мирахура. — Здесь еще имя: «Со-юн Сулей… ман».