Огонёк в чужом окне

В пустой ящик положил стопочкой тетради, железную красную коробку из-под конфет — теперь это копилка: на велосипед собирал. Уже насобирал три рубля и пять копеек. Потом он задвинул ящик, запер на ключ, хотел положить ключ в стакан для карандашей, дунул туда и чихнул от пыли.

Зеленая бумага, покрывавшая стол, вся в чернильных кляксах. Снял книжки и чернильницу на пол, ногтями, сопя от натуги, отковырнул четыре кнопки и перевернул лист чистой стороной. Смотреть приятно. И Снегурочка порадуется.

У кровати Витька потер ладошкой ноги. До чего же подошвы шершавые, на тапках и то мягче!

Шмыгнул под одеяло — постель холодная! — накрылся с головой, и опять стало страшно.

Хоть бы еще кто был в комнате, хоть бы кошка, что ли...

Скорее бы завтра!

И завтра наступило. Сквозь сон Витька услышал голос Снегурочки — чем ближе, тем громче, и вот совсем рядом:

— Доброе утро, маленький!

Витьке страшно открыть глаза: вдруг это снится?

— Доброе утро, маленький!

Он открыл сначала один глаз, потом другой — это была действительно живая Снегурочка* Она склонилась над мальчиком* положила руку на голову, и снова за* пахло духами, как тогда, у елки. От ее браслета — золотой змейки — прыгал на одеяле солнечный зайчик.

— Здравствуйте,— шепнул Витька и хотел спросить про теннис, но не посмел. Успеется.

— Папа уже на завод уехал,— сообщила Снегурочка,— пожалел тебя будить. Ты мне поможешь хозяйничать?

Еще бы! Витька пружинкой соскочил с кровати и ринулся в ванную. Там он до боли в деснах вычистил зубы, вымылся холодной водой до пояса, растерся как следует полотенцем. Стало жарко, грудь и руки покраснели, будто от солнца. Снегурочка довольна, улыбается.

Потом они распаковали вещи, отодвинули от окна кровать, и она закачалась, потому что одна ножка была короче трех остальных. Витька подсунул под нее подшипник—как раз впору.

— Давай выбросим этот утиль,— предложила Снегурочка, показывая на старую кушетку.— Выставим на лестницу, может, кто подберет?

— Давайте!

На паркете кушетка скользила легко, а вот в дверях застряла, цеплялась ножками, будто ей не хотелось покидать комнату, где Витька прожил всю свою девятилетнюю жизнь.

Снегурочка шершавым полотенцем вытерла мальчику потный лоб, похвалила:

— А ты сильный! — И усталости у него как не бывало.

Место кушетки занял торшер — широкий розовый абажур на тонкой ножке. Витька стал на подножку торшера, спрятался под глубоким зонтиком — лампочка уперлась ему в макушку.

— Осторожно, маленький, лампочку разобьешь,— ласково упрекнула Снегурочка.

Она достала из своего чемодана плюшевую скатерть цвета бордо и застелила круглый стол, что стоял посреди комнаты под клеенкой в чернильных пятнах,— Витька с папой занимался тут иногда... Цветы на скатерти были тоже бордовые, выпуклые, припухшие какие-то, так и хочется пригладить их пальцем. А на Витькином столе появился чернильный прибор: ракета с авторучкой. Снегурочкин подарок!

Сияя от счастья, украдкой поглядывая на ракету, целившуюся своей верхушкой в портрет Циолковского, Витька носился по комнате, выполняя просьбы Снегурочки:

— Принеси гвозди и молоток!

— Поставь на плиту чайник!

— Вылей из таза воду!

— Выбрось бумагу!

Снегурочка влезла на подоконник, намазала стекло белой кашицей, потом протерла газетой — ив комнате с тало так светло, как бы стекол вовсе не было. А когда она стала разбирать свою обувь, из газеты выпала черная туфелька. Витька подхватил ее и увидел, что каблук совсем почти стерт. Недолго думая, он вихрем подлетел к своему столу, отомкнул ящик, достал железную коробочку, тряхнул возле уха, улыбнулся тяжелому лиону монет, схватил с вешалки пальто и выскочил на лестницу.

Его остановил веселый голос Снегурочки:

— Захвати и вторую!

Она бросила туфлю. Мальчик поймал ее, подпрыгнув и слегка согнувшись, как ловит вратарь мяч. Потом сунул туфли за пазуху, сел на перила лестницы и, гикнув, понесся вниз, соскакивая на поворотах у площадок.

Через час туфли возвратились с новыми набойками;

— Может, еще чего? — Витьку перехлестывала радость.— Можно в срочный ремонт...

— Спасибо, маленький, пока не надо. Подмети на кухне.

Когда мальчик вернулся в комнату, Снегурочка укладывала в вазу конфеты в черно-желтых обертках; три конфетины она дала ему.

— Завтра у нас гости будут. Ты больше не тронешь?

— Ни за что!

Какие вкусные Снегурочкины конфеты: не успел в рот положить, как их уже нету, растаяли.

— Мы с папой сегодня в театр идем,—сказала Снегурочка, когда день незаметно кончился.— Он будет ждать меня у театра, домой заскочить не успеет. А ты поужинай сам и ложись спать. Только не обижайся, пожалуйста.

Витька постарался улыбнуться:

— Не-ет... -

Ему вдруг подумалось, что она уйдет и не вернется больше. А что, если попросить ее никуда не уходить? Что ж это папка не догадался отложить театр на потом? Эх, папка! А еще другом назывался...

Снегурочка надела свое серебристое платье, причесала ровные и светлые, почти такие же короткие, как у Витьки, волосы и попросила, не отрывая взгляда от зеркала:

— Принеси мне воды, пожалуйста.