Оговорки по Ф. Как с нами можно, нужно и нельзя

Многих из нас растили родители, для которых мы были средством реализации их амбиций и планов. Для нарциссического родителя всё, что бы ребёнок ни делал, будет или недостаточно, или не то. Такой родитель просто не способен увидеть в ребёнке отдельное существо, с собственными мыслями, чувствами, потребностями и возможностями.

«Как это ты не можешь? Вася же может».

Ребёнок в этом случае — скорее инструмент для достижения нужных родителю результатов. Как рука, которую можно протянуть и взять то, что хочется. А разве у руки может быть своё мнение? Нет. У нее есть функция.

«Что значит — не хочешь? Надо хотеть! Все хотят».

Такие «функциональные» дети потом вырастают абсолютно нечувствительными к собственным потребностям и сверхвосприимчивыми — к чужим. Это становится их образом жизни, потому что существование такого ребёнка когда-то зависело от того, насколько точно ему удалось уловить и воплотить родительские ожидания.

Вот откуда берутся удобные люди с грустными глазами, у которых, может быть, даже всё есть для счастья, но счастливыми они себя не ощущают. Да и где такому человеку искать это счастье, если он не понимает, что чувствует, но отлично знает, что и кому должен.

Знай своё место

Когда о скромности говорят как об объективном знании своего места в мире, возникает путаница. Скромность путают с забитостью, когда человек сидит тихонько в уголке, не отсвечивает и не может за себя постоять (а на самом деле якобы хочет). Но действительно скромного человека ничего не задевает. Он всегда на своём месте, и оно его вполне устраивает. Ему не нужно выпрыгивать из штанов, чтобы доказать кому-то, что он из себя представляет. Он уважает себя и других.

Главный критерий скромности — преподносить всё, чего тебе удалось достичь на данный момент, просто как факт. Без напыщенности, без попыток произвести впечатление и экзальтированных описаний, чего тебе это стоило. Люди сами разберутся, чем им впечатляться. Всё, что для одного открытие, находка или достижение, для кого-то другого уже давно — обыденность, доведенная до автоматизма.

Сравнивать себя имеет смысл только с собой же. Это не даст сбиться с пути и не поведёт по ложному следу.

Ведь часто бывает так, что у одного опускаются руки, когда он смотрит на чужой успех и думает, что никогда не сможет так же. А кто-то вдохновляется, действует и достигает цели, но радости в итоге не испытывает. Как будто надеялся прийти к одному, а пришёл совсем к другому, и это уже не нужно. Если есть привычка ориентироваться на других, а рефлексии нет, рискуешь в определённой точке обнаружить, что всё это время жил не свою жизнь.

Счастье, как обычно, где-то посередине: осознавать своё место в мире и учитывать обратную связь. Обычно этого достаточно.

Доверие в контексте границ

Если у человека есть травмирующий опыт, когда его доверие было обмануто, он может принять решение отныне никому не доверять, чтобы снова не раниться.

Установки «Я не доверяю мужчинам/женщинам» и «Мы с ним/ней одно целое» — это два противоположных полюса человеческих отношений, на которые человека выносит волной его автоматических реакций. В случае полного недоверия мы говорим о закрытых границах (никого к себе в душу не пущу и сам вовлекаться не буду), а в случае абсолютного доверия — о слиянии, когда доверяешь другому больше, чем самому себе.

Но ни в том, ни в другом случае у людей нет шансов по-настоящему встретиться. «Доверяй, но проверяй» — это как раз про здоровые границы. Про встречу где-то посередине между крайними полюсами, когда ты не выплеснул всё своё доверие на партнёра, не передал ему свои эмоциональные рычаги управления, но и не прячешься за забором психологических защит, а спокойно предъявляешь себя и получаешь обратную связь.

«Безграничные» спасатели

Убежденные причинители добра, например, уверены: вот расскажешь человеку о его ошибках, продемонстрируешь плачевность условий, в которых он существует, и тот сразу всё поймет, изменится, и будет ему счастье.

Но на деле почему-то выходит иначе. Открывает такой товарищ человеку глаза на его непутёвую жизнь (потому что — ну как же можно не замечать и терпеть, если всё очевидно?), а тот мало того что не чувствует себя облагодетельствованным, а теперь ещё и не разговаривает. А ведь планировалось убить сразу двух зайцев: во-первых, почувствовать себя молодцом и умницей, а во-вторых, смотреть и радоваться, как у человека всё наладилось (благодаря тебе).

Почему же это не работает? А потому, что даже если человек понимает, что делает одно, а выходит другое, это ещё не значит, что он может или хочет что-то менять. Может, ему нравится жить именно так. А может, у него в жизни задница, но он к ней привык, жить без неё не в состоянии, и ни на какую другую жизнь у него просто не хватит ресурсов. И возникает вопрос: а откуда тогда эти ресурсы у благодетелей, откуда эта жажда преображать всё вокруг, и главное — зачем это им?

Может быть, им не хватает реализации и одобрения?