ОГПУ-НКГБ в борьбе со спецслужбами Японии

Далее Донской приводил выдержку из письма прокурора края Бардина о нарушениях законности[132]. По его мнению, «Бардин неизвестный нам человек, но он, видимо, прав в своем заявлении. Проверять его заявление ездил Горбач и было очень странно слышать от него по поводу заявления Бардина "это подозрительный человек, он работал с Филиповым в Москве" и ни слова больше. О том, что Горбач был вынужден признать правильность заявления Бардина, мы узнали только 15 ноября, когда краевой прокурор принес мне записку Альперина, которую цитировал выше. Не хорошо, что Горбач скрывает от нас непорядки в работе его аппарата. Вот уже 10 дней как у Горбача лежат копии документов, посланных к вам, он до сих пор не занялся ими, отговаривается занятостью. Пассивность Горбача, о которой мы уже сообщали, остается прежней, он не доставил на бюро обкома ни одного вопроса, отмалчивается при обсуждении всех острых дел. Это начинает становиться подозрительным. По моим наблюдениям он не активен, а в своем аппарате, об этом можно судить хотя бы по такому факту — он не знает своих районных работников, не добрался до них, а ведь проверка этих кадров азбука организатора! Проводя проверку, мы, конечно, заставим и его заняться кадрами, но очень опасаемся, будет ли он как следует помогать, все его поведение, а главное дела пока говорят за то, что эту "помощь" придется решительно требовать».

В заключение Донской сделал вывод, что Амурская область не очищена до конца. Там исключали на партии, не объясняли происходящего коммунистам, а до врагов еще не добрались как следует. Считал, что нужно будет многое сделать, чтобы действительно включить в эту работу коммунистов. Нельзя мириться с таким положением, когда парторганизации стоят в стороне от работы чекистов.

Он назвал «пятой колонной» семьи репрессированных, живущие в городах Амурской области. В Благовещенске, в двух-трехстах метрах от Сахалина жило около 2.000 семей репрессированных, то же и в других пунктах. Это большие цифры, если принять во внимание малочисленность края. Им с Горбачем были намечено ряд мер по очистке Хабаровска, Благовещенска и других городов. Шла работа по укреплению партийными кадрами Амурской области[133].

Для подтверждения своих выводов о Соболеве 30 ноября 1938 г. Донской направил шифртелеграмму Маленкову в которой сообщал свои наблюдения о связях Соболева с лицами, работающими в других областях. Так, Хворостин очень близкий ему человек. Зарифов и Бабушкин, работающие в первом отделе центра — люди, с которыми он «связан кровью». Работающий там же Костиков привезен Зарифовым из Горького и наш настойчиво просил отпустить его в Хабаровск. Михельсон, раньше работавший начальником в Крыму, а сейчас в НКВоде его личный друг. Щучкин в свое время рассказывал об аресте некой латышки в Крыму после того как она сказала, что ей кажется, что Михельсон не то лицо, за которое он себя выдает. Все это Донской решил для верности сообщить[134].

Продолжалось недопонимание в отношении деятельности Уполномоченного КСК Махнева. 21 декабря 1938 г. Секретарь Оргбюро ЦК ВКП(б) по Хабаровскому краю Донской сообщил Маленкову, что считает необходимым опротестовать действия Беленького, который считал, что «Уполномоченный КСК подчинен непосредственно КСК, работает по указаниям КСК и обязан обеспечить своим систематическим контролем выполнение местными органами решений партии и правительства, чем по существу обеспечивается действенная помощь местным партийным и советским органам в их практической работе. Совершенно неправильным является решение о включении уполномоченного КСК в оперативную тройку по руководству лесозаготовками края или другую оперативную работу». Донской просил разъяснить, правильно ли они делали, привлекая Махнева к работе[135].

22 декабря Политбюро обсудив этот вопрос, направляет секретарю Хабаровского крайкома Донскому следующую телеграмму: «Телеграмму т. Беленького ЦК считает неправильной, однобокой и узко формальной.