ОГПУ-НКГБ в борьбе со спецслужбами Японии

Соболев сообщил о тяжелом положении с товарами. По этому поводу он вынужден писать записку Сталину, так как Наркомлегпром, Наркомпищепром и сбытовые базы промышленности возмутительно относятся к снабжению и отгрузке запланированных решением Правительства для Дальнего Востока промышленных и продовольственных товаров[126].

Для укрепления работы партийной организации ЦК ВКП(б) направил в Хабаровск В. А. Донского. Прибыв на место назначения, Донской 1 октября 1938 г. сообщил Маленкову о том, что через 3 часа после приезда Соболев выехал в гор. Ворошилов на партконференцию первой армии, находится там уже 4 дня. Горбач занят операцией в Амурской области, и продолжительное время живет в Благовешенске. Руководство краем настолько централизовано, что без Соболева никто и ничего не предпринимает. Все это помешало приехавшим сразу вктючиться в работу.

Обрисовал сложное положение в экономике[127].

Донской констатирован, что в пограничных районах быта проведена большая очистительная работа, есть районы, в которых осталось всего 75-100 человек населения. Партийные организации в этих районах слабые.

По мнению Донского Соболев сделал довольно странное предложение. Он предложил немедленно обсудить вопрос об организации открытых процессов над двумя контрреволюционными группами, раскрытыми в Амурском и Радчихин-ском совхозах. Приехавшие отказались обсуждать этот вопрос, позже пришли к убеждению, что эти процессы могут посеять неуверенность в тылу и в частях, расположенных на фронте. «Суетня вокруг этих двух небольших групп вряд ли принесет пользу».

Обнаружен факт ошибочного ареста секретаря Центрального райкома партии в Хабаровске Жаркова, вместо Жарикова. В результате Жарков пробыл в тюрьме 9 часов. Крайком этот факт не обсуждал.

В крае продолжался созыв краевых и областных совещаний, Соболев не возражал против предложения прекратить эту говорильню, однако, как выяснилось, при отъезде в Ворошилов указаний об этом не сделал. Очень осложнил обстановку приезд Лебедева, который рассказал всему аппарату известные факты о Соболеве, его жене и о якобы состоявшемся решении ЦК в отношении Соболева, распространил слухи об его аресте.

«Нами принимаются такие меры:

1) Во все пограничные районы посылаем приехавших из Москвы товарищей.

2) Намечаем мероприятия по ускорению хода уборки овощей и картофеля. Изыскиваем пути к ликвидации дефицита в кормовом балансе края.

3) Посылаем людей в Петропавловск, Александровск, Николаевск, Благовещенск, Владивосток для руководства завоза товаров на север.

4) Намечаем меры к тому, чтобы все же выполнить план лова рыбы, в частности, предполагаем заставить тресты, кончившие лов, продолжать его до ледостава и ловить частиковую рыбу.

По поводу остальных дел жду приезда Соболева, чтобы поговорить с ним поосновательнее.

Прошу:

1) Ускорить присыпку председателя крайисполкома и двух его заместителей, одного из них на Крайплан.

2) Ускорить присылку секретарей Амурского, Нижне-Амурского, Сахалинского, Камчатского обкомов ВКП(б).

3) Поговорить с тов. Микояном об ускорении присылки недостающих товаров для севера. В частности, мясных консервов, все что у нас здесь есть, мы в ущерб местному снабжению отправляем на север.

4) Предложить Кабанову дать директиву АКО Притыки не отправлять заготовленную рыбу россыпью и навалом, а принять меры к ее переработке. Это пока все, о положении областей сообщу особо»[128].

20 октября 1938 г. Донской сообщил Соболеву о новых негативных фактах, характеризующих отдельные звенья чекистского аппарата. После известного случая с арестом Жаркова в Хабаровске имели место факты обыска столов и шкафов Хабаровского райкома ВКП(б)[129]. Этот вопрос поставили на обсуждение в крайкоме (нельзя сказать, что нас активно поддержали). Сотрудникам Луженко и Михалеву, производившим обыск, объявили выговор. Горбач обещал наложить на них взыскание по служебной линии. С хранением документов действительно очень плохо, но никто не давал прав работникам районного НКВД, даже не предупредив секретаря райкома, шарить по столам партийного комитета.

Соболев сообщал, что есть тревожные сигналы и о некоторых работниках краевого управления НКВД. Так, на имя Сталина и Ежова послано заявление хатагуровки Щукиной, работавшей в 9 отделе управления НКВД. Он просил с ним ознакомиться. Учитывая, что в отношении начальника Даль-лага Серикова очень много разговоров, просил прислать работников, которые помогли бы разобраться с Дальлагом.

Соболев считал, что Горбач внешне держится к ним близко, но больше отмалчивается и даже в тех случаях, когда говорят о его делах, ограничивается междометиями и репликами. Соболев не видел ни одного факта, по которому можно было бы судить о его желании серьезно помогать крайкому. Горбач «присутствует» при постановке вопросов, а не ставит этих вопросов[130].

В это время 20 октября 1938 г. Политбюро для решения ряда задач национальной безопасности и повышения управляемости территориями принимает решение — Дальневосточный край разделить на два самостоятельных края: Хабаровский и Приморский.