Ограбление

— Ну да, тут ты просчитался. Я ни о чем не жалею. — Вот черт, я была такой лгуньей. Я была так глубоко в сожалении прямо сейчас, что чувствовала, как оно ползет по моей коже. Но я жалела не о том, что сделала шаг к нему. А о том, как я была пьяна. Конечно, он отказал мне; если бы он не отказал, я бы думала о нем гораздо хуже. Однако это не уменьшило чувство неловкости.

Джон наклонил голову в сторону, словно оценивая искренность моего бредового заявления. Затем он кивнул.

— Хорошо.

Я подняла бровь.

— Хорошо?

Он пожал плечами, затем снял свои штаны и открыл дверь в душ, ступив прямо в неожиданно крошечную душевую кабинку вместе со мной. Голый. Такой очень голый, горячий, твердый и…

— Джон, что ты делаешь? — пискнула я, поворачиваясь к нему спиной и прикрывая сиськи руками… как будто это имело значение, когда моя нижняя половина тоже была голой. Где был мой чертов мозг?

Его огромная рука обхватила мою шею под струями воды, крепко, но не больно, заставив меня повернуться обратно.

— Ты блефуешь, Трис. Ты уверена, что ни о чем не жалеешь? Потому что, как я пытался сказать тебе, пока ты не отключилась… я очень хочу трахнуть тебя. Трезвую. Чтобы ты помнила каждую мелочь и точно знала, почему твоя киска болит весь оставшийся день.

Мое дыхание сбилось. Я очень старалась придумать невероятно остроумный ответ, но все, что получилось, это слабое "Оу".

Впрочем, это было все, что ему было нужно. Его рука все еще была на моей шее, он опустил свое лицо к моему и поцеловал меня под струями душа. Его губы дразнили мои, а язык требовал доступа, который я с радостью предоставила.

Я задыхалась, когда он притянул меня ближе, его горячая твердость прижалась к моему животу. Черт возьми, мое воображение не подвело меня в оценке размеров. От того, как требовательно он притянул меня к себе и поцеловал, все мое тело запульсировало от желания, но когда его другая рука скользнула по моим ребрам и коснулась груди, я вскрикнула от боли.

Он тут же отпустил меня, намеренно сделав шаг назад, хотя его острый взгляд остановился на моих синяках.

— Трис… Мое имя на его губах было проклятием и мольбой.

Я покачала головой, не желая позволить Декстеру испортить момент, который должен был войти в историю как один из самых горячих в моей жизни.

— Ты хочешь помочь? — Он кивнул, выражение его лица было серьезным. — Хорошо. Тогда заставь меня забыть. Сотри его прикосновения с моей кожи и сделай так, чтобы я помнила только твои.

Он колебался, его обеспокоенный взгляд сканировал мою кожу в поисках новых следов.

— Джон, — сказала я, мой голос надломился. — Пожалуйста. Либо заставь меня забыть, либо убирайся. Мне не нужна твоя жалость.

Это подействовало на него, его глаза снова поднялись и встретились с моими. Через долю секунды он прижал меня к стене душевой, оба моих запястья были зажаты над головой одной его рукой.

— Ты заставляешь меня чувствовать очень многое, Тристиан, — сказал он мне томным сексуальным голосом, его губы скользили по моим губам, заставляя мой пульс ускоряться. — Жалость — не одно из этих чувств. Хочешь, по подробнее на этом остановимся?

Его губы снова встретились с моими, но когда я попыталась поцеловать его в ответ, он отстранился, ухмыляясь.

О. Мы вернулись к играм? Слава богу.

— Пожалуйста, профессор, просветите меня.

Он слабо усмехнулся, глядя на меня с горячим желанием в глазах, заглушающим любой намек на жалость или беспокойство.

— Для тебя, Венера, что угодно.

Странное мерцание эмоций промелькнуло на его лице, когда он сказал это, но у меня не было времени анализировать это дальше. Его рот впился в мой в таком всепоглощающем поцелуе, что я почти забыла, где мы находимся. Он отпустил мои запястья, его руки исследовали мое тело, когда он переместился, чтобы обхватить мою талию. Я даже не вздрогнула, когда на этот раз он провел по моим синякам, едва ощутив боль. К черту этот шум, у меня были дела поважнее.

Джон приподнял меня, и я инстинктивно обхватила его ногами, прежде чем вспомнила, что мы оба абсолютно голые и мокрые. Он застонал, покачиваясь, и я наклонила бедра, чтобы он оказался там, где я хотела.

— Черт возьми, Трис, — вздохнул он, когда я поцеловала его в шею, позаботившись о том, чтобы оставить хороший глубокий след прямо под его ухом, где его невозможно будет скрыть. Вот так тебе, профессор Казанова. — Это не то, что… — Его таз снова качнулся, и на этот раз я двигалась вместе с ним, так что толстый кончик его члена идеально вошел в меня. — Черт, — вздохнул он, мышцы его шеи и плеч напряглись, когда он пытался сдержаться. — Трис, я не думал…

— Джон, — прошептала я ему на ухо, прикусив зубами мочку. — Заткнись и трахни меня.

Скорость, с которой он вошел в меня, заставила меня вскрикнуть от шока. Святой ад. Мои ногти впились в его бицепсы, когда я, задыхаясь, опустила голову на кафель.

— Да, — стонала я, — Вот так.