Ограбление казино

— Мы среди ночи сваливаем, елки-палки, — говорил Расселл. — Я ему говорю: «Елки-палки, Кенни, рано или поздно мы все равно средь бела дня поедем, с тем, что у нас там будет, фиг остановишься. Так какого хуя прямо сейчас ехать, уж лучше в постельке дрыхнуть?» А он мне: «Ну, — говорит, — понимаешь, так надо. Я хочу, блин, хотя б до Джерсийской платной доехать затемно. Тут, блядь, слишком много болони слыхало, что эти блядские собаки пропадают. Увидят пару чуваков с машиной, полной собак, так, может, сообразят, тормозить начнут послушать, что мы им скажем». А в других местах фараоны ни про каких собак не слыхали, им, значит, никто ничего не говорил. «А кроме того, — говорит, — я уже так делал. Первый отрезок поездки — это, блин, что-то с чем-то. Поэтому ночью выезжаем…» Потом появляется, — продолжал Расселл. — А я, понимаешь, уснуть не могу. Он мне сказал: «Ты сядь на спину днем часиков шесть-семь, можешь ведь. У нас впереди где-то тысяча шестьсот миль. Последний раз у меня это заняло почти три дня. Поэтому совсем не повредит, если ты задрыхнешь, потом всех собак этих в машину загрузишь и прочее…» Ладно, — сказал Расселл, — пробую. Встаю. Жру. Сижу. Выпустилблядских собачек. Впустилблядских собачек. Накормил блядских собачек. Это он мне тоже сказал. «Ты их когда, — говорит, — кормишь обычно? Вечером, наверно». Я говорю, ну да, перед тем, как выйду, конину и ебаный этот их корм. Они тогда славные и покладистые. «Завтра, — говорит, — накорми их лучше в обед. Разницы не поймут. Я хочу, чтоб они хорошенько просрались перед тем, как их в машину грузить. А кроме того, давай-ка ты им дашь кой-чего, ладно?» Я думал, он про фенобарб, — сказал Расселл. — Господи, я себе столько этого фенобарба насращивал, что полгорода можно отправить в отключку и не вспотеть при этом. Но нет. Потому что, видишь, обдалбывать их надо перед самой погрузкой в машину, тогда они начнут поездку в сладком сне. Он про минеральное масло говорил. Четыре, блядь, галлона минерального масла… «Вбухай им в жратву, — советует он. — Вообще все им влей. Томатный суп есть? Возьми банок двадцать, смешай и подогрей, ага? Как для себя чтоб было». Я ему говорю: «Я его жрать не могу, там риса нет. На чайке томатный всегда с рисом давали, Кенни, — говорю. — Мне что — и рис туда класть?» Нихера он не понимает. Вообще без чувства юмора чувак, и не сидел никогда. Никакого соображалова.

— А надо бы, — заметил Фрэнки.