Ограбления и кражи

Иначе развивались события с Бугримовой. Поздно вечером 30 декабря 1981 г. к высотному дому на Котельной набережной, где жила артистка, подъехала машина, и трое мужчин внесли в подъезд огромную елку. Бугримовой еще не было, и дежурный по подъезду сказал это хорошо одетым людям. «Это подарок, — ответил один из них. — Мы поставим елку у двери и уедем». У знаменитых артистов много поклонников, склонных к экстравагантности, и поэтому дежурный пропустил «гостей». Посетители, однако, долго не возвращались, и это вызвало тревогу у дежурного. Он поднялся на лифте к квартире дрессировщицы. Елка стояла у дверей, но трое мужчин исчезли. У высокого дома, где живёт Бугримова, есть парадный и закрытый, «черный» ход, который на этот раз оказался открытым. По звонку дежурного быстро приехала опергруппа милиции. Вызвали и Бугримову. Все ее вещи были на месте, но знаменитая коллекция исчезла, не сработала и установленная сигнализация. Было очевидно, что здесь побывали профессионалы высокого класса.

Продать бриллианты Бугримовой в СССР было бы не легко, и среди многих срочных дел, предпринятых немедленно созданной опергруппой, состоящей из сотрудников уголовного розыска КГБ, было установление особых контрольных пунктов на всех международных аэропортах. Успех пришел неожиданно быстро. Через три дня после ограбления в Шереметьевском аэропорту был задержан гражданин, в полупальто которого были зашиты три крупных бриллианта из коллекции Бугримовой. А через несколько дней банда профессионалов, очистившая квартиру артистки, оказалась за решеткой.

Среди советских руководителей и их жен немало людей, увлеченных в те времена собиранием бриллиантов. Но они совсем не хотели, чтобы коллекции попадали к грабителям. Следствие шло быстро, и у следователей появились подозрения в отношении Б.Буряце. Это, однако, могло только обрадовать Ю.Чурбанова, и он не стал брать под защиту любовника жены. В квартире Бориса был проведен обыск, и результаты обыска только усилили подозрения. Буряце был вызван на допрос. Он не особенно беспокоился, так как раньше Галина всегда выручала его из трудных ситуаций, а как никак у власти стоял еще ее отец. Буряце надел норковую шубу, норковые сапоги, взял с собой маленькую собачку и уехал на «мерседесе» в Лефортово, в следственное управление КГБ. Но по окончании допроса Борису заявили, что он арестован и что имеет право сообщить об этом родственникам.

Прежде чем отправиться в камеру, Борис позвонил не брату Михаилу, а Галине Брежневой, но она от возмущения и растерянности не знала даже, что ему ответить.

Как и следовало ожидать, на следствии по делу Бориса много раз всплывала Галина Брежнева, и ее друзья: Колеватова, жена Щелокова и др., даже допрашивать которых без санкции Политбюро никто не решался. Все эти события находились под контролем первого заместителя председателя КГБ генерала Семена Цвигуна — свояка Брежнева (они были женаты на родных сестрах). Поэтому Андропов поручил Цвигуну обсудить сложившуюся ситуацию с Сусловым, вторым лицом в Секретариате ЦК и Политбюро. До сих пор не известны подробности их явно не дружественного разговора. Не вполне уравновешенный человек, склонный и ранее к депрессивным-состояниям, Семен Цвигун, вернувшись от Суслова домой, принял ампулу с цианистым калием. Это произошло 19 января 1981 г., а 21 января в газетах появился необычный некролог. Его не подписали ни Брежнев, ни Суслов, ни Кириленко, тогда еще главные члены Политбюро. Под некрологом стояли подписи Андропова, Горбачева, Устинова, Черненко, а также всех членов Коллегии КГБ. Это явилось несомненно демонстрацией, как и торжественные похороны Цвигуна, проходившие под руководством Андропова.

События январских дней сказались и на здоровье 80-летнего Суслова. У него случился инсульт, и он умер через несколько дней после похорон Цвигуна. В день похорон Суслова был арестован Колеватов и некоторые из его близких сотрудников.

По Москве в эти дни циркулировало много слухов, которые взбудоражили и иностранных корреспондентов; конечно, они не смогли получить никаких подробностей о деле Б.Буряце, им не позволяли даже приблизиться к дверям его квартиры. Везде стояла охрана, а гласность не была в то время нормой нашей жизни. Многие из корреспондентов хотели получить в фотохронике ТАСС фотографию Галины Брежневой. Вначале получили отказ, но потом корреспондентам выдали фотографию всей семьи Брежнева. Громыко перевел Галину на работу в архив МИДа, чтобы не попадалась на глаза вездесущим корреспондентам.

Через нёсколько месяцев, но еще при жизни Брежнева, был арестован Ю.Соколов. Только в квартире у него было найдено и изъято драгоценностей на миллион рублей. Однако немало драгоценностей было найдено и на его даче. В железных банках, закопанных на участке, пачки денежных купюр наполовину сгнили, но золото и драгоценности сохраняются. Арестованы были и многие друзья Брежнева.