Ограниченная территория

К горлу подступила тошнота. Голова закружилась от внезапно подступившего жара. Собрав всю волю в кулак, я заставила себя перевернуть страницу. На первом листе вверху были записаны только ФИО и возраст. Сама папка была тоненькой, и оно было понятно — там пока ничего ещё не было.

«Пока?»

Тут из папки выпал конверт. Он не был запечатан, но пальцы мои тряслись так, что его содержимоея достала лишь с третьей попытки.

Фотографии…

Я перевернула их и чуть не выронила. На меня смотрело моё собственное лицо.

В странном чувстве оцепенения и с ощущением, будто смотрю фильм ужасов, я медленно пролистала пачку со своими фото, сделанными в разные периоды моей жизни на протяжении последних десяти лет. Тут я была во всех образах и ракурсах: с длинными волосами, с короткими и даже с мелированными (причёску с последними Тим до сих пор припоминает). Но больше всего здесь было изображений меня с длинными волосами и челкой.

— Твою мать!

Ослабевшими руками я положила кипу собственных фото на стол и судорожно оглядела его поверхность в поисках чего-нибудь ещё, имеющего отношения ко мне. На глаза попалась видеокамера.

Прогоняя острое желание оказаться как можно дальше отсюда, я подняла её и нажала на кнопку включения. Слева выдвинулось окошечко, где уже стояло последнее воспроизводимое видео. Не колеблясь, я нажала на «пуск». Краем глаза я заметила Марго, которая, чтобы лучше видеть, подошла вплотную к моему правому плечу.

На экране началось движение, и послышались весёлые голоса — люди мелькали туда-сюда.

— Спасибо за подсказку, Инна Алексеевна! — послышался смутно знакомый голос.

— Не за что, дорогие, — женский голос было слышно так громко, что сомнений не было — он принадлежал той, которая снимала видео.

Помехи — и снова чёткое изображение. Стол с едой, стулья, за ними окно…

Это же дача Мальковых! А камера принадлежит хозяйке — матери Вали. Я запоздало посмотрела на дату, и мой желудок превратился в лёд.

Первое июля. Дата смерти Антона. Время — 14:45.

— Сейчас сбегаю за мячом! — рыжий молодой человек, заметив, что его снимают, весело помахал в камеру.

— Давай, Митя!

Голос своего мужа, даже искаженный записью, я не смогла бы спутать ни с каким другим. Моё сердце вздрогнуло от боли и радости и в следующий миг — ещё сильнее: в кадре показался и сам Антон. Конечно, это был он: волосы, джинсы, льняная рубашка — всё я узнала до мельчайшей детали. Антон передвинулся, и я заметила его собеседника, которого тоже узнала без труда.

— Я всего лишь хочу отблагодарить вас за вашу признательность, Антон Сергеевич, — невозмутимо вещал Валя. — Я слышал, вы увлекаетесь коллекционированием минералов и горных пород.

Мимо них через комнату с гиканьем, кривляясь в камеру, с возгласами «Ура, футбол!» пронёсся Саша Иванец.

— У нас за поляной есть старые холмы. Возможно, вы там найдёте для себя что-нибудь интересное.

— Да? — по виду Антона, он был слегка удивлён таким участливым отношением, проявленным к нему малообщительным лаборантом. — Ну, тогда… хорошо. Спасибо, Валентин.

Я остановила запись. В ушах гудело. Чувство было такое, что я проваливаюсь в глубокий колодец. Я повернулась к Марго, намереваясь уточнить — видела ли она то же, что я, или мне всё почудилось. Но с губ моих слетел беспомощный стон.

Однако, судя по ошалелому взгляду подруги и тому, как она обняла меня за плечо, я всё осознала и так.

Подавив желание пересмотреть для верности запись ещё несколько раз, я выключила камеру и быстро положила её, испытывая брезгливость, будто испачкалась в грязи.

— Кать, мне правда жаль… Ты до последнего не верила в его причастность, — сказала Марго.

— Ничего, — неожиданно для себя спокойно ответила я. — Как там говорят… очевидное невероятно.

Внезапно я замолчала от пришедшей в голову страшной мысли.

— Марго… Что, если это была ловушка? Вдруг Валя как-то прознал, что мы сегодня вечером пойдём в подвал, и привёл нас прямо к тем психам?

— Не знаю, — голос Марго дрогнул. — Всё может быть. Он… если он, правда, был неравнодушен к тебе, то… И эти фото… Кать, он давно… наметил тебя в жертвы. Наверное, лучше уйти… Подожди, сейчас выну с камеры карту.

Пока подруга выполняла сказанное, я, пройдя дальше, остановилась у предпоследнего стола в крайнем ряду, где стояла открытая пластиковая коробка с двумя тёмными литровыми бутылками.

— Знаешь… — я печально усмехнулась. — Странно стоять тут, в неведомой заднице, и вот так рассуждать, каким оказался Валя.

Обойдя стол, я прочитала на другой стороне коробки выполненную маркером надпись:«Hg(CNO)2».

— Ох, Катюша…

— Мы выберемся, Марго, — я подняла на неё полные слёз глаза. Одна из них, скатившись, упала, но я едва заметила это. — Вернёмся обратно и вместе с Тимом сдадим кому надо эту сраную организацию во главе с Валей, Цихом и всеми, кто совершал преступления. Давай уйдём тем же путём, что пришли. Возьмём здесь что-нибудь в качестве оружия и будем прорываться вперёд.

Пока я говорила, Марго успела подойти ко мне.