Ограниченная территория

Мой язык и нижняя челюсть сделались вдруг непомерно тяжёлыми, и я шевелила ими с огромным трудом. Грудь сдавило щемящее чувство боли.

— Мы… спасались от преследования, забежали в какую-то лабораторию. Один из них нашёл нас. Я пыталась отвлечь его, но она… она уронила там ящик… Гремучая ртуть, взрывоопасное вещество. Мне… мне жаль.

Наступила оглушительная тишина. На миг мне показалось, что я снова оглохла. Только когда издалека до меня донёсся едва слышный то ли вздох, то ли всхлип, я поняла, что и по моим щекам также безмолвно текут слёзы.

— Тим…

Горло защемило, и голос сорвался. Я судорожно вздохнула, чувствуя, как плечи и грудная клетка начали трястись от беззвучных рыданий. — Мне очень… очень жаль.

Я плакала, медленно сползая по стене, но без единого звука — боясь, что этим сделаю хуже. Но и не решалась прервать связь и покинуть Тима, который так же, как я, остался теперь один.

Казалось, прошла вечность, прежде чем я, наконец, услышала его.

— Понял. Увидимся.

Тим произнёс два этих слова нейтральным тоном. И этот тон его никогда ещё не звучал так тяжело.

* * *

Немногим погодя, мы с Валей продолжили путешествие по лабиринту, освещая дорогу имеющимся у него фонариком. Я старалась идти так быстро, насколько позволяли силы. Рука по-прежнему сильно болела. Кожа на тыльной стороне предплечья налилась угрожающим красным багрянцем — как минимум там сильный ушиб. Лоб слева саднил, как весь правый бок и нога, а мышцы тела ощущались, будто единый ноющий нерв.

Сколько ещё нам предстояло блуждать, я не имела понятия. Временами я ругала себя за то, что забыла на всякий случай попросить Тима запеленговать нас хотя бы через телефон Вали. Конечно, это ещё не поздно было сделать сейчас, вновь войдя в зону действия сети. Но каждый раз, когда я об этом думала, в душе что-то опускалось, и я вновь, проклиная свою нерешительность, откладывала момент предстоящей просьбы.

Шли мимо тёмных и освещённых коридоров, мрачных помещений, над которыми висели зловещие вентиляционные трубы. В некоторые момент я вспоминала роман Гастона Леру «Призрак Оперы» и вздрагивала: что если под нашим НИИ, как под театром оперы, где происходит действие романа, так же раскинулся подземный город? После таких мыслей я каждый раз закрывала глаза, но ненадолго: под сомкнутыми веками тут же вспыхивало яркое пламя. Страх опять заставлял меня вспоминать про обитающих здесь уродов — но, как ни странно, вероятность новых нападений перестала меня пугать. Может быть, дело было в моей решимости дойти до конца, а может — в присутствии рядом Вали.

Я едва отдавала себе отчёт в том, насколько сейчас на него полагалась — не только на его память, помогающую нам отсюда выбраться, сколько на его спокойствие и невозмутимость. Это было невероятно, учитывая все обстоятельства и факт, что я оказалась здесь отчасти из-за него.

— Как думаешь, ещё далеко? — обратилась я к нему.

— Нет, вроде близко уже, — ответил он.

— Ясно… Я позвоню, наверное, Тиму. Пусть он засечёт твой мобильник. Вот только поймаю связь…

— Катя, — негромко сказал Валя после непродолжительной паузы. — Как я понял, вы расследовали это дело втроём.

Судя по тону, это был не вопрос, а утверждение. Я сухо кивнула.

— Жаль, что так получилось с Марго. Она была хорошим человеком.

Мышцы моего горла спазмировались. Я сдержанно кивнула. Избегая смотреть на Валю, я начала изучать стены — и вдруг на следующем повороте сердце в груди екнуло. Жёлтый круг!

— Мы были тут! — возбуждённо затараторила я. — Развилка, и мы отсюда пошли туда… Ага, вон там метки… Значит, нам сейчас надо вперёд!!

Обрадовавшись, я даже почувствовала прилив сил. Осталось совсем чуть-чуть, и скоро мы с Валей выберемся из этого кошмара! Мой шаг усилился; я спешила вперёд, перестав обращать внимание на хромающую правую ногу и возобновившуюся при более интенсивной ходьбе боль.

— Скорее! — крикнула я, заметив в луче фонаря площадку, похожую на ту, куда мы с Марго попали после спуска по лестнице — хотелось надеяться, что это она и была. Определённость в этом вопросе наступила сразу, как стало слышно несущиеся сверху глухие удары. По мере нашего приближения их звук становился громче.

— Мы на месте! — не веря этому счастью, я чуть не бегом кинулась к уже заметной лестнице, утягивая Валю за собой.

Луч света выхватил из темноты знакомые железно-ржавые перекладины. Готовая броситься к ним, я случайно повернулась налево — и взвизгнула, заметив вынырнувшее из левого ответвления тоннеля мертвенно-бледное лицо, обрамлённое длинными, грязными волосами.

Чёрт, именно сейчас…

— Валя, ещё один! — мой вопль слился с очередным грохотом вверху. — Вон там, слева! Скорее, уходим!

— Вижу… о, да их тут четверо, — взявшись за перекладину, я услышала за спиной голос Вали, в котором звучали ноты благоговейного ужаса.

— Лезь, я следом, — он подтолкнул меня вперёд, и я, ещё раз беспокойно на него оглянувшись, принялась карабкаться вверх.