Ограниченная территория

— Тим!!! — заорала я во весь голос, поднимая голову и силясь увидеть свет. — Мы здесь, внизу! — необходимо было оповестить друга об этом — на случай, чтобы он не сбрасывал сейчас в люк крупные детали решётки. — Нас преследуют ещё четверо, они там, под люком! Тим, ты слышишь?!

— Да! Почти закончил! — заорал в ответ Тим, и я с облегчением вздохнула. — Пусть лезут, я им кое-чего принёс!

— Здорово! — я, наконец, увидела в прямоугольном проёме очертания лица друга. — Идём!

Превозмогая боль и не обращая внимания на заливающий глаза пот со лба, я, пыхтя, стремилась к свободе. До неё оставалось немного, когда внизу вдруг послышался грохот. Лестница под моими ногами зашлась ходуном.

— Валя! — заорала я, глядя вниз. Чёрт побери, неужели эти твари достали его, сбросили вниз и сейчас убивают?

— Тим, дай мне что-нибудь тяжёлое! — не задумываясь, приняла я решение. Несмотря на все подозрения насчёт Вали, он всё-таки спас мне сегодня жизнь, и я сейчас тоже не могла бросить его в опасности. — Нельзя, чтобы они утащили его!

— Сейчас! У меня есть штука получше, — пообещал друг. Я видела, как он склонился за чем-то. Расслабившись на этот миг, я закричала от неожиданности и страха, когда меня за ногу вдруг схватила чья-то рука и сильно дернула вниз. Пальцы мои расцепились, и я, отчаянно вопя, рухнула вниз, в зловещие объятия темноты и её нынешних обитателей. Полёт был недолгим: я инстинктивно успела схватиться за ещё одну перекладину. Но и это не помогло: некто продолжал с нечеловеческой силой тянуть меня за ноги, и моё израненное, ноющее тело в итоге сдалось. Выкрикивая имя друга, я пищала, махая руками в воздухе, как беспомощно дрыгает лапками маленькая букашка.

— Тим! Валя! — жалобно прохрипела я. Сзади слышались звуки ударов. Судя по ним, Валя где-то в стороне яростно сражался с уродами, но побеждал он или проигрывал, было неясно. В душе промелькнул смешанный с жалостью страх: их было трое против одного.

Тем временем схвативший меня здоровяк тоже не собирался сдаваться. Казалось, он был сделан из дерева, легко и без боли выдерживающего удары моих кулаков и ног — только так можно было попытаться объяснить невозмутимость, с которой он продолжал тащить меня волоком вглубь лабиринта. Стальной хваткой удерживая меня за талию, он толкал моё извивающееся тело перед собой. По мере того, как я продолжала противиться, он всё сильнее стягивал свои руки на мне, причиняя тем самым новые синяки.

Мы свернули за угол. И тут меня осенило.

Я протянула дрожавшие ладони к шарфу Антона на шее и в последний раз прикоснулась к нему. Затем, мгновение поколебавшись, сняла его, наподобие лассо взмахнула им по направлению кзади и потянула на себя. Тяжесть указала на то, что он захватил-таки голову нападающего и сейчас находится у него на шее. Тогда я, быстро присев, сделала над головой петлю, затем отклонилась и повязала узел, который стянула на шее существа.

Продолжая тянуть концы шарфа в разные стороны, я рычала от напряжения и боли в повреждённой руке, но это того стоило: нападавший, сипя, отпустил меня, намереваясь ухватить теперь мои стягивающие шарф запястья. В этот момент я подпрыгнула, повиснув на шарфе. Когда охранник с придушенным хрипом полетел вниз, я, освободившись, вильнула вправо и мигом устремилась назад, к площадке под люком, откуда доносились звуки борьбы.

Свет упавших на пол карманных фонариков выхватывал из темноты силуэты сцепившихся между собой людей. А рядом с лестницей я с ужасом заметила очертания двух тел.

В крови вскипел адреналин: забыв о том, что ранена и измучена, я рванула туда. Боже, неужели ещё кто-то умер? Эта жестокая мысль хватала за горло, стягивала его, как я недавно шарфом — шею мучителя…

Как только я подбежала к дерущимся, раздался чёткий, сочный звук впечатывания кулака в человеческую плоть, и в следующий миг один из борцов упал на пол. Другой, воспользовавшись промежуточной победой, кинулся на противника с новой силой, не давая ему подняться. Взявшийся вдруг из ниоткуда луч фонаря осветил этих двоих, и я в который раз за этот вечер испытала прилив ужаса: в лежащем на полу мужчине я признала Тима. Из носа и рта его шла кровь; стекая вниз, она размазывалась по щеке, подбородку и всей половине лица, создавая впечатление обширной раны, пугая своей натуральностью.

Друг мужественно пытался бороться, вырываясь и нанося удары своему оппоненту, но я видела, что силы покидают его: минувшее сражение не прошло бесследно.

Не колеблясь, я ринулась на спину продолжавшего бить Тима урода и вцепилась пальцами ему в лицо, метя в глаза. Тот воюще тявкнул, как собака, затряс головой и потянул руки к моим ладоням, но я уже переместила хватку на его шею, запрыгнув на него и уцепившись ногами за его талию. Бывший испытуемый вскочил на ноги и с яростным ревом метнулся назад, впечатав меня спиной в противоположную стену. Удар был резким и неожиданным. Я вскрикнула, но рук не разжала. Очередная боль, отдавшаяся звоном в ушах, наоборот, придала мне ярости. Образы всего пережитого за сегодня вспыхнули в голове, как керосин от брошенной спички.