Огромный черный корабль

Кто-то дернул Лумиса за плечо. Выплывая из кошмара, он увидел Мероида, снявшего очки и плачущего, но это было так мизерно по сравнению с глобальным кошмаром там. Искусственные черные облака уже рванулись в высоту, и, хотя начало их было ниже предгорий, где стояли наблюдатели, вершины их, клубясь и извиваясь, прущие вверх, можно было наблюдать только задрав голову, а они все росли и росли. Но Мероид, спотыкаясь, так медленно, в этой новой временной шкале, бежал к подземным кабинам, бежал спасать технику и людей. «Это прошлое, — подумал Лумис, сглатывая комок и, запрокинув голову, наблюдая продолжение процесса там, в стратосфере. (Там начиналась экспансия этого живого дыма вширь.) — Все это уже прошлое, то, что не поддается изменению». Он отвернулся от гипнотизирующего зрелища и бросился бегом, как мог быстро, к валу внешней защиты, желая сберечь своих людей, гнать их в убежище, пока не докатилась летящая, несущаяся сюда спрессованная воздушная лавина: рация все еще не действовала.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ ПЛАВНОЕ НАЖАТИЕ КУРКА

Вам когда-нибудь приходилось с расстояния в двести миль видеть грибовидное облако, которое образуется от взрыва атомной бомбы? Это ничто, пустяк. Для лежащей вокруг дикой пустыни — это все равно, что булавочный укол.

Рэй Брэдбери. «451° по Фаренгейту»

ЗАБЫТЫЙ ЗВЕЗДНЫЙ КОМПОНЕНТ

Небесным высям было скорее всего наплевать на вершащиеся внизу катаклизмы. Красавица Фиоль произвела успешную дозаправку в полете, отщипнув от щедрот гиганта Эрр небольшую толику, достаточную для питания ее центрального водородного двигателя, по крайней мере, на десяток миллионов лет. Думаете, у нее на исходе было собственное горючее и стрелки емкости баков дрожали на нуле? Ничуть не бывало, это было сделано так, про запас, мало ли когда еще придется урвать. Так что на самочувствие центральной звезды подпитка не очень повлияла. Зато ее прожорливый характер нарушил устоявшееся тиканье астрономических маятников. Даже планеты оказывают влияние на траектории друг друга, а здесь перекачалась масса много большая.

Никто уж давно не вел планомерные наблюдения за небом, эйрарбаков засосали дела земные, а у брашей сейчас свирепствовала зима, дни были слишком коротки и кружили метелями, не до звезд как-то. Посему наметившиеся сдвиги орбитальных эллипсов прошли как-то стороной даже от все вынюхивающей прессы. Не волновали ее эдакие странные события без примеси жареного. А вообще информационные органы обоих колониальных монстров имели свою специфику, к примеру, на выяснение причин и следствий политических решений у них была полная атрофия, лучше всего они умели лаять по команде на чужих или на кого скомандуют «Фас!», а также ставить дымозакладывающе-уше-мозго-завесу. Посему, когда небо преподнесло Ги чудесный сюрприз, это оказалось полнейшей неожиданностью для всех. А случилось вот что.

Инфракрасный карлик-невидимка Лезенгауп внезапно явился миру: «Вот он я, мал, да удал!» Он даже (по рассказам очевидцев, которых нашлось премного, и чем дальше, тем больше) поначалу подмигнул, поморгал, просыпаясь от спячки миллиардолетней, а уж потом скинул свои шпионские одежонки. Как назло, в его направлении в судьбоносный момент не смотрела ни одна, даже самая завалящая обсерватория, а любителей глазеть на небо в самодельные телескопы давно в Империи подчистили, выслав на досыпку береговых оборонительных валов, чтобы землю-матушку трогали почаще и пуще небесных камней любили.

Спектр звезды-микроба резко сдвинулся в воспринимаемый человеческим глазом диапазон, так что даже покойный граф-однофамилец перевернулся в гробу от обиды, что не пришлось такое чудо наблюдать воочию. Нельзя сказать, что карлик засиял подобно второй Фиоль или умильным, аквариумным подобием великана Эрр, слава богу, нет. Но тем не менее, если присмотреться, даже в ясный денек он зависал в здоровой голубизне неба в качестве крупного темно-красного фурункула. Что здесь началось в газетах! Уму непостижимо!