Огромный черный корабль

И они несутся, вернее, пытаются перемещаться быстрее. Игломет у Браста уже за спиной, а перед носом пропеллер виброножа, и зеленая пыль окутывает всю тройку. А когда срубаются последние лианы, они едва не наступают на тело. Оно еще дергается, еще живет, не расставаясь с привычкой к существованию. И никакой это не мерактроп, а цивилизованная личность. Браст переворачивает неизвестного за многослойную одежду. Все лицо, все тело впереди — сплошная кровоточащая губка: человек наверняка услышал их приближение, повернулся анфас — и тут... Странно, что он не убегал и не прятался. А Сарго уже высматривает своим всевидящим оком новые цели.

— Он совсем без оружия, — вслух констатирует Лике.

Верное наблюдение, пожалуй, концентрация самого главного из произошедшего. Оно даже сбивает с толку машину-человека Сарго.

— Вообще никакого? — переспрашивает он, поворачиваясь к Ликсу и глядя на него сверху, с макушки, своими темными точками-датчиками. Он сразу отводит голову, неизвестно, каким представляется Ликс в инфракрасном диапазоне. — Значит, других будем брать живыми. Всем ясно? — добавляет он решительно, дабы не возникло сомнений в задумке.

И они снова в поиске.

— Прямо впереди, на одиннадцать часов! — говорит он через некоторое время. Они врубаются в сельву: снова визжит вибронож (теперь он ходит подобно маятнику, только в горизонтальной плоскости). Браст держит его двумя руками, слишком толстые папоротники и тяжела отдача.

— Черт возьми, — говорит Сарго, — куда он делся? Надо было расстрелять и не возиться. — Он растерянно озирается окрест.

Браст обходит толстый ствол, поднимает голову, отслеживая высоту дерева, и вверху видит втягивающийся в листву ботинок. Если бы в руке был не механический тесак, а игломет он бы сразу выстрелил, не успев подумать.

— Сарго! — орет он не своим голосом. — Вот он — стервец! На дереве.

— Ха-дори-пабата-хи! — обращается к беглецу Сарго на браши. «Замереть. Быстро ко мне. Слышал!» — вот как это переводится (компактный у республиканцев язык — ничего не скажешь).

Потом они берут пленного на мушку, связывают, перед этим приходится снять с него десяток крупных (сантиметров по восемь) древесных тараканов — мерзких, но не очень ядовитых тварей. Он даже не испугался этой мерзости, стремясь убежать. Затем снова прочесывание местности. Больше в округе ничего живого и одновременно разумного нет. Зато становится ясным, откуда взялись эти браши: найдены остатки малой спасательной капсулы грузового дирижабля. Первое, что сделали эйрарбаки, обнаружив ее, это превратили в кашу электронную начинку: именно там должен был быть радиомаяк для вызова спасателей. Потом они сопроводили пленного к Варкиройту, и тот в штабном вездеходе учинил допрос.

ловушки городов

Краем глаза Лумис не забывал наблюдать за партнером. Выйдя из подъезда, Бенс наконец поверил случившемуся: он снова был свободен. Труп старика-конвоира, окончившего свой жизненный путь четыре часа назад, уже убрали, но Бенс поспешил отвернуться от лужи крови, застывшей на мостовой. Они ускоренным шагом двинулись вдоль улицы в сторону, противоположную баррикаде «орхидеев». Пройти по пневмотракту, как планировалось, не удалось: двери станции контролировал низкорослый сутулый парнишка с одноручным иглометом на голенище. Снять его с поста ничего не стоило, но Лумис поостерегся, помня затаенное недоверие Бенса и возможность дублирования поста изнутри. По этой причине на виду всей площади Святой Колесницы они взломали дверцы стоящего на обочине электромобиля марки «Гаплоидор», до сих пор никем не тронутого, и покатили в юго-западную сторону Пепермиды. Видя в зеркальце восхищенные глаза Бенса, Лумис понял, что парень несколько ошарашен стилем его «работы».

Проехать до фронтовой полосы без остановок им, конечно, не удалось, мобиль привлекал слишком много внимания, особенно со стороны разношерстных патрулей. В пяти случаях надежным пропуском служило лежащее на коленях оружие, их тут же признавали своими, но зато едва стоящие на ногах, похоже, после встречи со своим кумиром, шестеро «зеленых змеев» отстали только после предъявления Бенсом членского билета «орхидея». Старательно объезжая орды недовооруженных повстанцев, Лумис больше молчал, лишь иногда задавая вопросы, потому что Бенс наконец-то разговорился. Он даже, увлекшись, стал поучать Лумиса основам революционной теории. Лумису было не слишком приятно, но он стерпел. У него имелось множество веских аргументов, достаточных для того, чтобы положить этого тепличного теоретика на лопатки. Пол-цикла работы «арготатором» и столько же времени ожидания настоящего дела, одного этого хватит, но он не хотел ворошить прошлого, и еще этот разговор его развлекал. Быстрая езда создавала иллюзию безопасности, и, воспользовавшись случаем, Бенс начал осторожные расспросы. Действия Лумиса разжигали его любопытство, они были настолько упорядочены в окружающем хаосе, что создавали эффект отработанных цирковых трюков.

— Так ты все-таки откуда? «Арготатор»? — напрямую спросил Бенс.

— Да, ты слышал о таком движении?