Огромный черный корабль

А днем, купание в заливе. Давно он так не плавал. На третий день пришлось умерить пыл, заплыл слишком далеко. Город отсюда был виден почти весь, тянулся вдоль берега в обе стороны, даже военная база рисовалась четко, он решил поворачивать. И тут что-то обожгло спину, резкая боль прошла по телу. Он перевернулся и опустил лицо под воду. В зеленой пелене, в причудливом переплетении света и тени неясно вырисовалось громадное бесцветное движущееся пятно. Сердце екнуло, никогда он так не пугался – страх неизвестности, потусторонний ужас. Чуть фосфоресцируя, плавно шевеля исполинским куполом мимо плыла колоссальная медуза. За ней словно мантия волочился целый лес ядовитых щупальцев. Не видно было где они заканчиваются, но там дальше они шли веером. Если бы не боль, он бы, наверное, только от страха утонул. Стремительная, пляшущая боль, прыжками растекшаяся по телу заставила плыть. Он спешил, ставил рекорды, а тело жгло, яд делал свое черное дело, сознание уплывало, но он боролся. Он почти не запомнил, как прорезал, раздвинул воду этого километра, как вывалился на берег. Магриита бросилась, подхватила, но боль уже уходила, а ужас растворился.

– Это была цианея, – пояснила потом Магриита, когда они кое-как добрались на такси до гостиницы. – Вообще, она не нападает на человека специально, он слишком велик для ее желудка. Но когда она расставляет щупальца, то десять тысяч квадратных метров становятся смертельно опасны.

– Откуда здесь эти твари? – прошептал он, лежа на животе: спина представляла собой обильно намазанную, пахнущую кремами и лекарствами бугристую поверхность. – Я даже не представлял, что такие есть.

– Знаешь, наши предки понятия не имели о том, что эти монстры будут плескаться у самого берега. Может они и существовали раньше, но скорей всего в неизвестных глубинах. Залив для них мелковат. Это все от загрязнения, ведь Горманту самая большая на материке база военного флота. Думаешь, куда девают отработанные реакторы? На переработку ведь денег никогда нет. Их просто вытаскивают немного поглубже и топят. Повышенная радиация пошла этим тварям на пользу, может погиб какой-то из их естественных врагов, или еще что-то нарушилось в природе. – Лумис посмотрел на нее с новым интересом, она еще и в таких вещах разбирается, как долго все-таки они не виделись. – Вообще, об опасных медузах написано предупреждение на пляжном стенде, но мы ведь с тобой ничего вокруг не видели, и никаким правительственным басням не верим. Профессиональное это у нас, лечиться надо, – она остановила развитие новой темы, не могло быть исключено, что в номере имелись подслушивающие устройства.

Лумис болел два дня. Как не странно в этом были свои прелести. Хорошо быть больным, когда возле тебя такая медсестра. Потом, когда они купались, он стал держаться у бережка. Смешно было подумать, что какое-то простейшее, лишенное интеллекта чудовище, могло совершить то, что до сих пор не сделала «патриотическая полиция».

Еще они много гуляли, не только потому, что им неинтересно было находиться в номере, как раз очень интересно, но все из-за того же – конспирации. На прогулках можно было с опаской, но говорить.

– Ты долго меня искал? – глаза смотрят, ожидая определенного ответа, даже если он соврет, все равно поверят.

Зачем ему врать, он просто кивает, накатывается, накатывается снизу комок перехватывающий горло; так давно это было, а он едва сдерживается.

– Только ничего из этого не вышло, Магриита. Совсем ничего.

Она смотрит в одну точку, теперь уже мимо него, туда в канувшие времена.

– Вначале, когда его забрали, я едва не покончила с собой. Не помню, что удержало. У тебя тогда не случилось неприятностей по службе? Каждому встречному, поперечному чиновнику, я называла твое имя, фамилию часть, один раз даже удалось отправить письмо. Ничего не дошло, понятно, но я так старалась. Наивная была, дура: думала ошибка, скоро все прояснится, вспоминала твои страшные рассказы и по-прежнему не верила. Потом, деревня Куку-хото, да, так и называется. Впрочем, после, почти сразу, стало Энерго-поселение номер Восемьдесят. Там стало не до дум, я сделалась сельскохозяйственной рабыней, как и все остальные: с утра до поздней ночи мы сажали тото-мак. Мне кажется, ничего не взошло.

– Когда ты присоединилась к движению?

– Наверное, и цикла не прошло. Потом, после первого нападения на полицейский патруль, я почувствовала вкус крови, око за око, впервые после выселения, я уловила цель. А ты то сам?

– Я…

16. Исторический срез по живому Девять циклов в прошлое. Осколки судеб