Огромный мир где-то там...

Рэй Брэдбери Огромный мир где-то там…

Ray Bradbury The Great Wide World Over There

© Перевод:

Был такой день, когда, встав с постели, раздвигаешь шторы и распахиваешь окна. День, когда тёплый воздух с гор убыстряет бег сердца.

Кора в старенькой мятой ночной рубашке села в кровати, и ей показалось, что она вновь молода.

Было ещё рано, солнце только поднималось над горизонтом, но птицы уже прыгали по веткам, и легионы красных муравьёв, спустившись со своих бронзовых холмов, копошились у двери домика. Том, муж Коры, посапывал во сне, зарывшись в сбитую простыню, словно медведь в снежную берлогу. «Разбудит ли его стук моего сердца?» — подумала она и вдруг поняла, почему день казался особенным: «Бенджи приезжает!»

Она представила, как он спешит через луг, переходит вброд ручейки там, где весна пробивала себе путь к морю среди холодных красок мхов и чистой воды. Увидела, как его тяжёлые башмаки пылят по каменистым дорогам и тропинкам. Его веснушчатое лицо освещено солнцем, а где-то внизу, так далеко, что голова кружится, мелькают взад и вперёд руки.

«Поторапливайся, Бенджи!» — подумала она, распахивая окно. Ветер взметнул волосы и серебряной паутиной опутал лицо. «Сейчас он переходит мостик, теперь шагает по лугу, в эту минуту выходит на просёлок, идёт полем…»

Где-то здесь, в горах Миссури, шагает Бенджи. Кора прищурилась. Высокие, чужие горы; дважды в год они с Томом запрягали лошадь и, перевалив их, отправлялись в город. Тридцать лет назад она хотела убежать от гор навсегда: «О Том, давай уедем, будем ехать и ехать до самого моря». Но Том взглянул так, словно она ударила его по лицу, повернул назад и всю дорогу до дома разговаривал с лошадью.

Есть люди, которые живут на берегу моря и каждый день слышат шум волн, то громкий, то тихий, но она не слыхала его. На свете есть города, где неоновые огни похожи на розовый лёд и зелёную мяту, где каждый вечер бывают фейерверки, но она не видела их. Куда ни взгляни — на север, на юг, на восток или на запад, — всюду расстилается долина, а больше она ничего не видит.

«Но сейчас, сегодня, думала она, — из этого далёкого мира придёт Бенджи. Он видел его, слышал, чувствовал его запах. Он расскажет мне о нём. И ещё он умеет писать. — Она взглянула на свои руки. — Он будет здесь целый месяц и научит меня. И тогда я смогу писать туда, в тот мир, и перенесу его в свой почтовый ящик, который я велю Тому сделать сегодня же».

— Вставай, Том! Ты слышишь?

Она протянула руку и разворошила снег его берлоги.

К девяти часам долина наполнилась стрёкотом кузнечиков, взлетавших в голубой, пахнущий сосной воздух; белый дым кольцами поднимался к небу.

Кора, напевая, чистила кастрюли и сковороды, её ещё свежее и загорелое лицо, чуть тронутое морщинами, отражалось в сияющей меди. Том, по-медвежьи ворча, ел кашу, а Кора ходила вокруг и пела, будто птица в клетке.

— Здесь кто-то очень счастлив, — послышался голос.

Кора замерла. Краем глаза она увидела тень, которая легла на пол комнаты. — Миссис Брэббем? — спросила Кора.

— Я самая! — на пороге стояла Вдовствующая Леди, подол её клетчатой полотняной юбки был весь в пыли, в руке, похожей на куриную лапку, зажаты письма. — Доброе утро! Ходила к почтовому ящику. Получила прелестное письмецо от дядюшки Джорджа из Спрингфилда. — Её взгляд пронзил Кору, как стальная игла. — А давно ли вы, хозяюшка, получили письмо от вашего дяди?

— Все мои дядья давно умерли. — Солгала вовсе не Кора, а её язык. И она знала, что, когда придёт время исповеди, этот же язык сознаётся во всех содеянных им грехах.

— Получать письма так приятно. — Миссис Брэббем помахала конвертами, и от этого движения порыв ветра резко хлестнул Кору по лицу.

«Всегда старается уколоть побольнее, — подумала Кора. — Уж сколько лет это тянется. Всегда она улыбается, эта миссис Брэббем,

и громко хвастается тем, как приятно получать письма, намекая, что на много миль вокруг никто не умеет читать».

Кора закусила губу и чуть было не швырнула кастрюлю, но потом улыбнулась и поставила её на место.

— Да, я забыла сказать… Приезжает мой племянник Бенджи, его родители — люди бедные, и он проведёт у нас всё лето. Он научит меня писать. А Том сегодня смастерит почтовый ящик. Правда, Том?

Миссис Брэббем сжала в руке письмо.

— О, чудесно! Вам повезло.

Внезапно тень исчезла, в дверях никого не было. Но Кора выбежала вслед за миссис Брэббем, потому что в этот момент она увидела во дворе что-то вроде огородного пугала, что-то напоминающее вспышку чистого солнечного света, что-то похожее на речную форель, выпрыгнувшую из воды, увидела огромную руку, от одного взмаха которой птицы сорвались с дикой яблони.

Кора помчалась по тропинке.

— Бенджи!

Они бежали навстречу друг другу, как партнёры на субботних танцах, потом обнялись и закружились, бормоча что-то друг другу.

— Бенджи!

Она заглянула ему за ухо. Жёлтый карандаш был там.

— Бенджи, приехал!

— Что ты, тётя! — Он отстранил её, удивлённый. — Что ты? Ты плачешь?