Огромный мир где-то там...

Бенджи осторожно держал карандаш в больших руках, любовно выписывая каждую гласную и согласную, а Кора суетилась вокруг него, повторяя слова, старательно выговаривая их, и каждое новое слово, появлявшееся на бумаге, доставляло ей истинное наслаждение. Но сама она писать не училась.

— Так интересно смотреть, как ты пишешь, Бенджи. Завтра я начну учиться. А сейчас давай напишем ещё письмо, а?

Они уже откликнулись на все объявления о способах лечения астмы и о разных чудотворных снадобьях, выписали бесплатную брошюру из серии «Знай обо всём» — «Тайны древних храмов и погребённых святилищ», за ними последовали заявки на бесплатные семена гигантских подсолнухов.

И вот однажды солнечным утром, когда они добрались уже до сто двадцать седьмой страницы до карманного детективного журнала…

— Слышишь? — сказала Кора.

Они прислушались.

— Машина, — сказал Бенджи.

Из-за голубых холмов и ярко-зелёных сосен явственно доносилось гудение мотора. Наконец машина появилась из-за поворота дороги, и Кора выбежала из дому. Краем глаза она увидела, как миссис Брэббем медленно спускается по тропинке. Миссис Брэббем тоже заметила зелёную машину, но в этот момент послышался свист, из кабины высунулся старик и спросил Кору:

— Миссис Гиббс?

— Да! — воскликнула она.

— Вам почта, мэм.

Старик протянул ей пачку писем,

она подняла руку, но потом, вспомнив что-то, отдёрнула.

— О, пожалуйста, сказала она, — если не трудно, прошу вас, положите их в почтовый ящик.

Старичок подмигнул ей, потом почтовому ящику, потом снова ей и засмеялся..

— Нетрудно, — сказал он и выполнил то, что она просила: положил письма в почтовый ящик.

Миссис Брэббем стояла неподвижно, глаза её сверкали.

— А миссис Брэббем нет писем? — спросила Кора.

— Нет, это всё.

Машина запылила по дороге.

Миссис Брэббем стояла, сжав руки, затем, даже не взглянув на свой почтовый ящик, пошла по тропинке и исчезла из виду.

Кора дважды обошла вокруг ящика, не решаясь притронуться.

— Бенджи, вот я и получила письма.

Она осторожно сунула руку и вытащила конверты. Потом спокойно положила их к нему в руки.

— Прочти. Это моё имя на конверте?

— Да, мэм. — Он открыл первое письмо и прочёл вслух: — «Дорогая миссис Гиббс…»

Он остановился и дал ей насладиться. Её глаза были полузакрыты, губы шевелились, повторяя слова. Он эффектно повторил обращение и продолжал:

— «Посылаем Вам проспект межконтинентальной школы заочного обучения, дающий полное представление об уроках, которые Вы можете брать по курсу санитарии и гигиены…»

— Бенджи, Бенджи, я так счастлива! Прочти ещё.

— «Дорогая миссис Гиббс!..» — читал он.

С того дня ящик никогда не пустовал. Мир — далёкие, незнакомые города, о которых Кора даже не слышала, — устремился к ней. Проспекты бюро путешествий, рецепты сдобных пирогов и даже матримониальные предложения в письмах от пожилых джентльменов, заинтересованных в «даме пятидесяти лет, с деньгами и мягким характером».

Бенджи писал в ответ: «Я уже замужем, но благодарю Вас за внимание. Искренне Ваша Кора Гиббс».

А письма всё приходили и приходили: филателистические каталоги, романы в дешёвых изданиях, гороскопы. Мир заполнил её почтовый ящик, и теперь она не чувствовала себя такой одинокой. Если человек писал Коре деловое письмо об открытых тайнах древних майя, он мог через неделю получить от неё ответ, превращающий деловое знакомство в тёплую дружбу.

После одного особенно трудного дня Бенджи пришлось парить руки в эпсомской соли.

К концу третьей недели миссис Брэббем уже не показывалась у своего почтового ящика. Она даже не выходила из дому.

Очень быстро лето подошло к концу, во всяком случае, та часть, которую Бенджи должен пробыть здесь. На столе лежал его красный носовой платок, сандвичи были приготовлены и завёрнуты вместе с веточкой мяты, чтобы приятно пахли. На полу стояли ТОЛЬКО что вычищенные башмаки, готовые отправиться в путь, а сам Бенджи сидел на стуле, держа в руке жёлтый карандаш, такой длинный раньше, а теперь превратившийся в крохотный огрызок. Кора взяла Бенджи за подбородок и повернула к себе его лицо.

— Бенджи, я должна извиниться перед тобой. За всё это время я, кажется, ни разу не взглянула тебе в лицо. Я знаю твои руки, каждый ноготь, каждый сустав, каждую жилку, но могла бы пройти мимо тебя на улице и не узнать…

— Ну, а что на меня смотреть? — застенчиво сказал Бенджи.

— Твою руку я узнаю среди миллионов других. Я могу пожимать тысячи рук в темноте, но твою руку я узнаю сразу и скажу: «Это Бенджи». — Она мягко улыбнулась и подошла к открытой двери. — Я вот что подумала. — Она смотрела на дом миссис Брэббем. — Миссис Брэббем не видно уже несколько недель. Она не показывается из дому. Я чувствую себя виноватой. Из-за гордости я поступила с ней плохо. Гораздо хуже, чем она со мной. Я отняла то единственное, чем она жила. Это гадко и зло. Теперь мне стыдно. — Она смотрела на безмолвный запертый домик. Бенджи, можешь сделать мне последнее одолжение?

— Да, мэм.

— Напиши письмо для миссис Брэббем.

— Что?!

— Да, напиши в одну из этих компаний, пусть пришлют проспекты или что-нибудь в этом роде и подпишись за миссис Брэббем.