Огрызки эпох

Я стремглав помчался на выручку Нюше, одним махом преодолел забор, но, отыскав жену по запаху и наконец увидев ее, внезапно остановился и растерянно опустил клинок колдуна.

Нюша сражалась с Полиной… Вампирша защищалась, как могла, из последних сил боролась за жизнь. Охотница была сильнее, и это чувствовалось. Заговоренный нож Нюши «отдыхал» в сторонке, а Полина не торопилась задействовать свое оружие. Обе женщины, поочередно скрашивавшие мои дни и ночи, дарившие мне наслаждение плотской любви, дрались врукопашную — жестоко и без соблюдения каких-либо правил. Они были слегка ободраны, растрепаны, помяты и вываляны в придорожной грязи, и продолжали наносить друг другу мощные удары — били и по лицу, и по чему придется, не задумываясь о том, что свалив соперницу на землю, в следующий миг можно оказаться на земле самой.

Мои дамы желали друг другу смерти, но по злорадной иронии судьбы, будущее их обеих вдруг оказалось в моих руках. Я вынужден был решать, кому из них и дальше развлекать меня, а кому навсегда исчезнуть из моей жизни, да и из жизни вообще, как таковой.

Тяжело отпихнув Полину обеими руками, Нюша снова призывно взвизгнула, развернулась для нанесения удара противнице и… заметила меня.

Наши взгляды на мгновение соприкоснулись. Отчаянная мольба Нюши о помощи натолкнулась на несокрушимую ледяную стену. Я равнодушно смотрел на нее, не двигаясь. Скучающий без дела клинок в моей руке подтвердил крушение ее надежд.

Я принял решение. Выбрал для страстных поцелуев губы, пахнущие вареньем и сдобой, и мятными пряниками, но только не кровью. Предпочел, чтобы рядом со мной билось отважное сердце воительницы, а не пугливое сердечко зайца, притаившегося под кустом. Пожелал продолжить литературные споры, поэтические состязания и рассуждения о научных открытиях. Да и просто захотел настоящей любви, проверенной испытаниями, противоречиями, и существующей вопреки рациональному миру.

Нюша оцепенела от изумления. Выхватив осиновый кол из-под меховой жилетки, Полина вонзила его в сердце вампирши. Я не услышал предсмертного вопля Нюши. Она бесшумно жила и умерла так же тихо. Продолжая следить за мной боковым зрением, она опустилась на колени, а затем ничком рухнула в грязь.

Увидев меня, Полина настороженно замерла, но, вникнув в суть происходящего, радостно улыбнулась.

Я не ответил ей улыбкой. Резко развернувшись, скрылся в ночи.

Едва я взобрался на холм, ноги мои подкосились. Я упал на колени, задыхаясь от отчаяния. Демьян волоком подтащил меня к себе и рывком поставил на ноги.

— Нюша убита, — простонал я.

Неожиданно меня прорвало — я зарыдал как ребенок.

Мне было невыносимо стыдно.

— О хилых неумейках не пристало горевать, — утешал Демьян, скрывая огорчение. — Нюшка-хрюшка получила заслуженную награду. Не будет у нас обузы. А бабенку мы тебе подберем еще краше. Дай срок.

— Я любил Анютку, Демьян, — как ребенок, я уткнулся хлюпающим носом в широкое плечо атамана. — Не могу без нее.

— Сможешь. Еще как сможешь, Тишка. Баба — не та ценность, из-за которой можно убиваться. Этакого добра на твои века хватит с лихвой. Успеет наскучить оно.

— Гляди, атаман, — шепнул подбежавший Лаврентий. — Горыныч летит.

Я посмотрел в небо, прочистив глаза от слез.

Вызванный Демьяном огнедышащий дракон, весьма недовольный побудкой, спускался к городу.

Навстречу ему выехали на лошадях Маша и старый седой колдун. Воздевая руки к почерневшим тучам, она стали громко произносить заклинания.

Дракон выплюнул сгусток пламени, намереваясь уничтожить живую преграду на своем пути. Встречный ураган закружил огонь и направил на кончик его хвоста. Обожженный дракон завис на месте, часто хлопая крыльями и огрызаясь. Маша и колдун ударили в него вытянутыми из туч молниями. От боли дракон зашипел, щелкая зубами, и полетел в горы.

Еще я увидел, как двое всадников — Борис и Андрей — выгнали на край улицы Шурочку. Она попыталась укрыться в ближайшем доме, но оттуда ее выволок за волосы чернобородый охотник из подкрепления, и спешившийся Борис отрубил ей голову казачьей саблей.

Свою ненаглядную Регину атаман уберег от опасности. Она пряталась под забором, наблюдая за противоположной частью города, и пришла к нам, когда ей стал известен печальный исход сражения.

— Пойдем домой, — приласкавшись к супругу, Регина улыбнулась мне. — Забудь, Тишка. Невелика потеря, — и повернулась к Лаврентию. — А твоя джигитка ушла. Не вешай нос, Лаврушка. Ободранная, но живая. Пятак и Глашка с ней.

Мы с Демьяном вошли в отросток пещеры, где любила колдовать наша пернатая союзница.

— Ты подвела меня, смердящая прощелыга, — самообладание покинуло атамана, едва он увидел Шениглу.

Адская птица сидела на исчерченным славянскими рунами заговоренном камне спиной к выходу, сложив крылья и опустив хвост.

Демьян смял ее широкими пальцами и рявкнул, сдувая ветром дыхания ее трепещущий хохолок:

— Насулила златых гор, а нас чуть не перебили всех до единого. За лукавство я обдеру тебя аки цыплака, и откушу твою вертлявую голову.