Огрызки эпох

— Смилуйся, Демьянушка, — запричитала Шенигла, обнимая крыльями его руку. — Знать я не знала про то, что выйдет лихо. Не собирались людишки на войну. Даю тебе колдовскую клятву, им было донесение про наш набег.

— Некому им было донести на нас, окромя тебя, плутовка, — разъяренный атаман выдернул из ее пышного хвоста несколько перьев. — Ты им весть принесла на трясучем хвосте.

— Не я это. Не я, — Шенигла завертела головой, целуя кончиком клюва его пальцы. — Не враг я ни тебе, ни себе, чтоб супротив тебя козни плести. Я тебе помогаю спокон веку. Чтоб мне прям отсюдова пойти в адово полымя, ежели я тебя обманываю!

— Не ты, тогда кто нас предал? Ты едина из нас летать умеешь.

— Выглянет луна из туч, и я погадаю на ведьминой полянке. Лунные крапины мне покажут всю правду.

Стоя в стороне, я раздумывал, не пора ли спасаться бегством, пока адская птица не указала атаману на меня, как на предателя. Мне бы представилась возможность улизнуть, если бы Демьян отправился спать в уединенные покои, но я не заметил усталости на его искаженном гневом лице.

Отпущенная на свободу Шенигла встрепенулась, расправляя помятые перья.

— Хоть ты, Игнатьич, не усомнился в моей добросовестной службе, — она скользнула по мне рассеянным взглядом.

Мою тайну скрывал оберег, и я успокоил себя надеждой на то, что он укроет меня от гадания адской птицы. Способа усмирить совесть не нашлось. Я себя ненавидел за гибель сородичей, и даже спасение людей меня не сказать, чтобы сильно радовало.

Да, хорошо, что городок уцелел. Но спасти его я должен был не такой ценой. Тяжелее всего было вспоминать, как я выбрал Полину и пожертвовал Нюшей. Что дает мне эта жертва? Открывает гладкий путь в Седьмой Отдел. А если я не намерен следовать по этому пути? Если он не для меня проторен?

Обеспокоенный моим унынием Демьян увел меня в лес. Мы выбрали самую легкую и удобную для скоростных движений одежду. Я был удивлен тому, что атаман умеет самостоятельно добывать пищу. Прежде он не снисходил до грязной работы. Но теперь он задался целью помочь мне забыть о Нюше и подготовить меня к визиту охотников и оборотней в нашу нору. Этой ночью мы с ним нарушили целый ряд ограничений.

Мы вместе охотились, затем устраивали поединки то на мечах, то врукопашную, совершенно изматывая друг друга, и отправлялись за новыми жертвами для пополнения сил. Демьян не щадил меня в учебном бою.

Во время кормежки мне тоже приходилось перебарывать свою волю. Демьян заставлял меня пить кровь до тех пор, пока от переедания не становилось плохо. Я еще управлялся с болотной косулей, когда он притащил пещерного гоблина и, кинув его мне, заявил:

— Слушай меня, Тишка. Худого совета не дам. Человекам забыть о бедах и невзгодах помогает вино. А упыри заливают горести кровью. Вино веселит человека, но убавляет их разум, а кровь услаждает душу упыря и нисколе не вредит уму.

После еды он вовлекал меня в новое сражение. Учил драться при переполненном желудке. У вампиров есть интересная особенность. Если мы ранены или переутомлены, выпитая кровь без остатка расходуется на восстановление организма, а остальная часть усваивается в обычной последовательности. Но прежде чем Демьян доводил меня до критической усталости, мучился я долго.

Атаман неизменно выигрывал поединки. Мои отчаянные старания не помогли изменить ситуацию в свою пользу. Против его опыта и мощи я был бессилен. Ни разу не удалось мне уложить атамана на лопатки и куснуть за шею.

— Хорош! — отпустив мой кадык из тисков своих влажных челюстей, атаман не то восхитился моей выносливостью, не то решил закончить испытания.

— Домой бы, — я встал и отряхнулся. — Над ельником показывается заря.

Я догадался, что он снова погонит меня на охоту. Мне хотелось вернуться в пещеру, залезть под теплое одеяло и спать, просматривая далекие от реальности сны.

— Что нам заря! — Демьян подтолкнул меня к следам в неглубоком овраге. — Какая стезя тебе милей?

Следы принадлежали лешим, кентаврам и нимфам. Днем они собирали ценную голубую глину для украшения жилищ и лепки посуды. Я попытался отказаться от охоты. Хватит с меня на сегодня крови разумных существ.

— Я уморился, Демьян, — я просительно поднял тускло — серые глаза. — В сон тянет — спасу нет. Не изловить новой добычи.

— А я говорю, ты словишь не одну добычу, Тишка! — атаман недовольно повел бровями. — Раненько сдался. Довольно еще силы в тебе. Ну, кого затравим?

Я присел и коснулся носом следа старшей нимфы. Умеющих парить над землей созданий трудно поймать.

Нимфам посчастливилось уцелеть. На пути к их прибрежному жилищу нам встретился одинокий лейм, и мы переключили внимание на более доступную дичь.

Сонный почетный караул пасмурного утра сменялся бодрой полуденной кавалерией. По каменистому предгорью величаво разгуливали горные бараны с золотым руном, в тени плотных серых туч казавшимся свалянными шерстяными нитками.