Огрызки эпох

Эльфийский король рассматривал меня с недоверием военного противника, скрывавшим тайное любопытство. Его навостренные уши, как чуткие суслики из травы, выглядывали из белых волос, ниспадавших на грудь. Светло — голубые глаза некрупного, чуть раскосого сечения впивались в мое лицо острыми льдинками. Тонкие бледные губы слегка подергивались.

— Немало удивлен твоим визитом, император Тихон, — эльф едва не рассмеялся, но смеяться ему как будто было запрещено. Сделав небольшую паузу, он вздохнул и продолжил говорить медленно и рассудительно. — О причине его догадываюсь, однако мне непонятно твое желание предстать перед моим судом. То, что ты добровольно пришел в крепость, вовсе не означает, что ты так же легко сможешь ее покинуть и вернуться в логово, пропитанное кровью невинных жителей леса.

— Я осознаю, чем рискую, беседуя с вашими величествами, — я спокойно поклонился сидящей на втором троне белокурой королеве в тяжелом кремовом платье. — И все же я дерзну попросить вас смягчить наказание, уготованное моим подданным. Взамен подвергните пыткам меня.

— Это исключено, — строго возразил Эндорэн. — Убийцам воздастся по заслугам. Они заплатят справедливую цену за смерть наших дев и воинов. Я принял решение выдать пойманных злодеев людям, осталось только назначить встречу их повелителю, господину Анисиму Герасимовичу Пыжикову.

Я чувствовал, как эльф вторгается в мой разум, но даже оберег Бажены не мог защитить от прочтения моих воспоминаний. Или лесная колдунья не хотела меня защищать.

«Как же я мечтаю, чтобы здесь не было никаких вампиров!» — истеричный вопль Пыжикова эльф услышал одновременно со мной.

Если передача состоится, мою стаю уже ничто не спасет.

— Люди построили для нас крепость, позаботились о нашем уютном и безопасном проживании на их землях, — продолжал Эндорэн. — По мере сил они стараются нас защищать. Так не пора ли и нам сделать им приятный подарок. Как думаешь, Тихон? Это будет важный шаг с нашей стороны для дальнейшего развития добрососедских отношений.

— Не спорю, но и отсюда без своих друзей не уйду.

— Друзья тебя предали без тени сомнения, — напомнила королева. — Забудь о них и ступай с миром. Ты невиновен пред нами, и мы не намерены тебя здесь удерживать. Наш суд справедлив. Ты свободен, Тихон.

— В их преступлении есть и моя вина.

— Если тебя так заботит участь пленных сородичей, Тихон, согласен ли ты умереть вместо них? — испытующе усмехнулась королева. — С людьми ты дружен, им отдавать тебя бессмысленно, а наши воины тебя охотно казнят.

— Да, ваше величество. Как предводитель здешних вампиров, я ответственен за убийства ваших дев и воинов, и готов заплатить жизнью за их смерть.

— Еще не встречал более удивительного создания! — воскликнул Эндорэн. — Что ж, я принимаю жертву, Тихон. Стаю мы отпустим, а что нам делать с тобой? Ты — отважный боец, и вроде бы не злодей, потому твоя жизнь стоит слишком дорого, чтобы ее прерывать. Решено! Твой удел — служить нашему народу. Поклянись на священном мече, в котором живет душа великого мага Иптонома, что будешь верным слугой.

Он передал мне красивый широкий меч с золотой рукоятью.

— Клянусь волшебной клятвой быть верным слугой Королевства Солнечных Кристаллов, — опустившись на колени, я поцеловал граненое лезвие меча. — Да покарает меня великая сила эльфийского мага Иптонома, заключенная в этом мече, если я осмелюсь ее нарушить.

С поклоном я вернул меч.

Пророчество Шениглы о вечном рабстве осуществилось.

— Пока ты свободен, — объявил Эндорэн, жестом позволяя уйти. — Закончатся в королевстве мирные времена, мы тебя призовем.

— Благодарю за снисхождение, милостивый государь, — поклонившись монаршей чете, я спустился к конвоирам.

Эльфийских стражников возмутило решение короля, приравнявшее ненавистного вампира к их славному числу, но никто из них не поднял на меня руки.

Стая перемещалась по лесу короткими перебежками, укрываясь от дневного света в тени зеленых крон.

— Народись ты бабой, Тишка, из тебя бы вышла прилежная куртизанка, — жужжал Лаврентий. — Мы как тебя увидали, понадеялись, что ты разрушишь колдовством солнечные кристаллы, перебьешь вражьих солдат и завладеешь городом. Мы бы тогда на славу попировали. А ты чего удумал?!! В неволю продался вражьему царю. Трус ты, и нет для тебя иного званья.

— Из твоих рассуждений, Лаврушка, просится вывод, что мне следовало оставить вас в крепости и одному выйти на свободу, — не скрывая злобы, процедил я.

Болтун пугливо умолк.

Прошло двадцать лет.

Волочаровск разросся, обзавелся примыкающими деревнями. Люди разобрали осиновую крепостную стену. Каждый двор был теперь обнесен забором из осины, только высокие ограды не мешали мне беспрепятственно вторгаться на территорию людей.

В городе на постоянной службе остались Андрей с женой Машей и Фимка. Веселый проказник остепенился, стал почтенным главой семейства Ефимом Евгеньевичем. Бессменный градоначальник Пыжиков убелился сединой, начал лысеть. Когда он вечерами скакал вприпрыжку из гостей в гости, в нем виделся не шустрый колобок, а испуганный пингвин.