Огрызки жизни или Дневники (СИ)

 09.09.73. Переехал на рыбалку на слияние рек Пахта-Кишот и Чор-Чашма, которые образуют Сорбух. Ничего не поймал. Вчера приезжали на инспекцию Новосельцева А. и Муфтиев З. Живу в палатке с Левой, Володей, Нуром, Палваном, Акаджоном и Ахтамом. Появились блохи. Вечер. Вчера затосковал. Пишу в полутьме. Палвон нашел в "Смене" фото группы девушек и говорит, что из 27 лишь 5 хороших жен...

10.09.73. Ходили с Кузаевым задавать канавы - они не нужны, но надо дать канавщикам работу. Маршрут был сложным. Из-за того, что много раз бывал в непосредственной опасности, стал в последнее время самонадеянным. Один неосторожный шаг - и все. Сегодня я сделал этот шаг, но не растерялся. Спрыгнул с бровки канавы на осыпь, обрывающуюся в глубокую расщелину в 2м шириной, и поехал вниз. Кузаев вздрогнул и застыл. Я же высоко подпрыгнул и, оттолкнувшись от осыпи оказался на другой стороне. Испуг в доли секунды. В новых триконях я прошел бы там почитывая газету. Посидел вечером с канавщиками, выкурил сигарету, выпил 5 кружек чая и 50 г водки и пошел есть печеную кукурузу (ее закапывают в горячую золу и потом моют в соленой воде). Перед этим вымылся в ледяной воде и постирался. Олор (Одиннадцать лет октябрьской революции) говорит, что лучше быть грязным, но здоровым, чем чистым и больным. Сейчас сижу в 100 м от лагеря и пишу оглядываясь. Вечер. Играл в холбузи, проиграл 2 раза. Леве сказал, что обманул его 2 раза. Он: - А я тебе верил. Но теперь буду проверять. Я: - Все равно надую в любой игре.

В отместку бог послал мне скорпиона за пазуху. Хотел засушить, но таджики отобрали и сожгли, чтобы его  родственники не пришли. Теперь везде чудятся скорпионы, но спальник проверять лень. Вот я уже сижу в нем и, как говорит Володя, заношу дневные впечатления. Мне еще надо придумать, как обмануть Леву в буре. Каждый вечер, когда русаки уже спят, Ахтам, лежа, читает по складам поэму в стихах. Лежа головами к книге, его с удовольствием слушают и обсуждают интересные места, разъясняют друг другу неясные слова - переводят с литературного на разговорный. Шум реки. Палвон наблюдает за мной. У Ахтама большой красный нос, почти упершийся в книгу. У Володи насморк.

11.09.73. В маршруте Кузаев рассказал об Олоре: Однажды подымались на Багзанги, и был с нами Олор - ты не знаешь, он ведь воевал и майор. На штольне, где с вахтовки на лошадей пересаживались, он так набухался, что в седле не держался категорически. Дело шло к вечеру, до ночи надо было еще километров пятнадцать проехать до перевалочного лагеря, и мы его привязали к вьючному седлу намертво, по рукам и ногам привязали. В лагерь пришли ночью, попили корейскую дешевую - вот ведь гадость! - и спать. Утром встали и с дурными головами наверх поперлись. И только километра через два Костя вспомнил, что Олора накануне никто с лошади не снимал и что утром его никто не видел. Ну, бросились назад, и скоро нашли Октябрьскую революцию в дальней березовой роще - она висела на веревках под пасшейся лошадью".

 12.09.73. Лева с орлами ушел на канавы на северный контакт, меня оставили сторожить палатки от пастухов. Я сделал удочку с пулей вместо грузила и пошел ловить форель в Сеаке. До обеда поймал 6 штук. После обеда - 5. Икра оранжевая- посолишь и в рот. Вкусно! Сварили уху. Володя говорит, что не отпустит меня коллектором к Цориеву.