Огрызки жизни или Дневники (СИ)

Взяли, но толку не было. В маршруты все мы ходили по одному (рабочие числились мертвыми душами у начальства), она часто терялась, ее искали. Был еще студент Миша, западник, с глупыми бакенбардами. Надежда в него влюбилась, не сводила глаз. Потом, уже поздней осенью Скрипник, тоже положивший глаз на Надю, сказал мне, подлый, что Федя распространяет слухи, что видел их на живописной тропе, поднимавшейся вкрест серпантинов от нижней дороги к лагерю. Они сидели среди половодья незабудок и целовались... Нет, не так это было. Надежда, на Кумархе, в слезах бросившись мне на грудь, сказала, что, по словам Скрипника, Федя распространяет о ней порочащие слухи. Федя был в это время на Западном Тагобикуле с канавщиками Кормушина. И вот, как-то вечером на тагобикульской штольне мы встретились. Они поднялись, мы долго не виделись, Федя, радостный, подошел ко мне с протянутой рукой. Я ударил его в лицо. Он упал ничком. Он мог убить меня - был вдвое сильнее. После нескольких рваных фраз Федя ушел чуть не плача от обиды. Вечером в камералку явился Скрипник, сильно избитый и матерящийся: - Я его посажу! – Оказывается, Федя его крепко поколотил.

Тогда я не поверил ни слову Феди. Но спустя многие годы я чувствую свою вину перед ним и благодарен, что он не поднял на меня, друга, руку. Мы подружились в ноябре прошлого года, сидя под снегом на Кумархе. Он только из техникума, памирец. Учил, чему мог, например в козла. С нами тогда еще был Ефименко. Он тоже его учил, но дольше. Ефим остался вместо меня  с тем, чтобы на праздники - 7 Ноября -  я остался на Кумархе. Когда я явился в аэропорт, на вертолетную площадку, мне показалось, что вертолет улетает (он подпрыгивал). Я бросился к нему, очень не хотелось оставлять Ефима без праздников. Через некоторое время из вертушки выбрался Малахов и густо меня обматерил. Я сделал ему корректное замечание насчет стиля речи, после чего он на секунду замолк,  затем, гадко улыбнувшись, сказал, что я пьян (он был неправ, я выпил лишь пару кружек) и вызвал дежурного. Та прикатила на поезде, повязала меня, повезла в милицию. На выходе с взлетного поля стояли пьяненькие буровики. Они сообразили быстро и выручили, навалившись скопом. Малахов расстроился и сказал, что никуда не полетит. Так Ефименко остался на две недели на святые праздники на Кумархе с Федей. Начальство (сам ... о, боже, не помню уже фамилии начальника ЮТГРЭ) на этот раз простило меня.

Короче, я не поверил сплетням... А ведь на прощальном банкете Надежда не сводила с Миши глаз, потом отпросилась в отгул на той же вахте, что увезла его на Западную Украину. Зимой Надежда получила от него посылку. В ней была белая национально расшитая кофточка - вышиванка...

21.09.77. Поднимались на вахтовке с отгула, и на привале человек семь подвыпивших проходчиков волкодавами окружили Валентина Ефименко, главного геолога партии, с намерением попинать его ногами, или просто проверить на вшивость за высокомерие. Я разогнал их матом и тычками. Мне кажется, орлы пошли на Ефима, потому что знали, как я на это отреагирую.

Остро чувствую себя Вечным Жидом. Я или кто-то, за кого я в ответе, совершили какой-то грех, и нет мне на Земле места. Куда не приду, не приеду – не то место, тюрьма. С кем не сойдусь, проходит время, и оказывается, что не тот человек, и не потому что я изменился, а потому что этот человек меня отбраковал. Никто никогда не станет моим пристанищем, не погладит по головке, не прижмет к груди. Я вдвойне Вечный Жид, потому что не ценю вещи, не хочу взобраться на гору предметов, потому что это не мое. А вот деньги… Деньги единственный друг Вечного Жида, он их хранит и копит, хотя они пропадают, потому что века проходят, и деньги меняются…

09.01.79. Уже 79 год. Мне –28. Я все больше и больше ненавижу себя. За слабость, постепенно превращающую в омерзительное существо. Слабость воли, порожденная отсутствием цели. Скупость. Деньги представляют для меня относительную ценность. Когда деньги идут на ветер, я раздражаюсь. Надин кошелек всегда открыт. Как-то я месяц тайно брал у нее из  кошелька семейные  деньги, она не заметила. Потом сказал: - Я больше ста рублей взял, а ты не заметила. – Она ничего не сказала

Надо любить всех. Я не могу.

Мы слишком разные с Надей. Я должен уважать, чтобы любить. Что я хочу? Хочу полюбить Надю и жить с ней в мире, чтобы она любила.

Она тоже поняла, что нам не прожить долго, и много раньше поняла. Я знаю – уйдет она. Я не смогу уйти. Не смогу бросить сына.

05.03.80. 1-го была годовщина нашей свадьбы с Надеждой и субботник. Я сломал руку Скрипнику. Недавно посылал его на загородную перевалочную базу, куда свозили бороздовые пробы с Кумарха, чтобы разобрал их по наряд-заказам, ведь шофера привозят их и сгружают куча на кучу. Через неделю является: - Все в порядке, шеф, все сделал на отлично!

А сегодня мне втык от главного геолога экспедиции: лаборатория жалуется, что пробы идут вперемешку. Я тут же Скрипнику: - Что же, ты, сука, лгал мне, что разобрал пробы! Это вообще ****ский поступок, не мужской! Ты баба!