Ой, мамочки!

— Послушай, мне очень жаль, но без толку звать мамочку. — Я умолкаю, не в силах произнести, что мама погибла, свалившись с лестницы над железнодорожными путями, когда мне было семнадцать лет. — Дядюшка Мерлин был одиноким стариком — запертым, образно выражаясь, в шкафу, кишащем скелетами. Его любимым развлечением было наводить страх на родню, угрожая завещать все свое имущество публичному дому.

Стоило стараться! Разговариваю-то я сама с собой. Девочка Элли исчезла. Спряталась.

— А ну-ка вернись! — впадаю я в гнев. — Мне что, целый день валяться в постели и пытаться тебя вразумить? У меня, между прочим, тоже есть дела. А еще, дорогая, ты уж извини, но я чертовски разочарована тем, что ты даже не поинтересовалась, как все сложилось в дальнейшем. Хочешь верь, хочешь нет, но Мерлин-корт — теперь мой дом. Задействовав свой недюжинный дизайнерский талант, я вернула ему былой блеск. Видишь ли, дядюшка Мерлин в последнюю минуту передумал и оставил бордель ни с чем. Поместье и свое состояние он завещал мне и некоему джентльмену по имени Бентли Т. Хаскелл. Тому самому платному кавалеру, которого я наняла, чтобы поразить своих родственников. С гордостью спешу тебе сообщить, что он стал моим мужем.

Мне почудилось или ушки девочки Элли впрямь вылезли на макушку?

— Удивилась, да? Думала, наверное, я так и не обзаведусь мужем? И умру толстухой? И поверь, Бен — это тебе не заурядный, рядовой муженек — из тех, что кузина Ванесса приложит к телу, а потом пожертвует Армии Спасения. Бен — это олицетворение всех мыслимых мужских достоинств: неописуемо красивый, элегантный, галантный и преданный. И вдобавок при деле. Если хочешь знать, он сейчас спит после трудового дня — Бен заправляет в своем ресторанчике «Абигайль». Если б не спал, я бы тебя познакомила.

Тишина.

Лисьи физиономии по-прежнему ухмыляются со стен, но другой физиономии я что-то не наблюдаю.

— Будь любезна, посмотри на меня! — Мой голос разносится по холлу, по всему дому… — Хорошенько посмотри! Неужто не видишь, каких я добилась успехов? Причем, милочка, заметь — практически без твоей помощи. Я теперь худая! Восхитительно тощая! Между прочим, Бен — один из лучших кулинаров в мире. Обучался в Париже! Тем более удивительно — что он создал новую меня! Мой милый совратил и сократил меня! Шоколад я теперь презираю. Слово «сливки» для меня — непотребное ругательство. Что меня нынче действительно возбуждает, так это сырые овощи и жидкий бульон.

Я чувствую себя несколько глупо, но не смущаться же парочки вытаращившихся доспехов!

— Элли, детка, ты где? Отзовись! — От собственных воплей у меня кружится голова. Комнаты Мерлин-корта, прошлого и нынешнего, сливаются в бесформенное и бесцветное пятно.

— Почему ты не отвечаешь? — Мой голос доносится словно издалека. — Слушай, как можно быть такой эгоисткой? Думаешь, я стала бы тащиться в такую даль, искать тебя, если бы могла обратиться к кому-нибудь еще? Неужели не понимаешь, что только ты можешь подсказать мне… напомнить… что такое — быть ребенком?..

А знать это мне необходимо. Я жду ребенка.

Глава вторая

Я, миссис Бентли Т. Хаскелл, проживающая в Мерлин-корте, Читтертон-Феллс, отошедший от дел художник по интерьерам, гордая хозяйка одаренного кота по имени Тобиас, не испытываю ни малейшего предчувствия надвигающейся опасности. В это субботнее июньское утро я возлежу средь бордового и серебристо-серого убранства супружеской спальни. Солнечные лучи проникают сквозь зарешеченные окна, причудливо преломляясь и усиливая торжественно-загадочный блеск мебели красного дерева.

Я неспешно беру с прикроватной тумбочки ручное зеркальце. Тьфу! Ах ты, мерзкое стекло, если не избавишься от своей паршивой честности, полетишь в окно! Неужто надо напоминать, что мои чудные щечки похожи на пенорезину? Или о том, что я пренебрегаю мудрым предостережением тетушки Астрид: от избытка слез тускнеет цвет глаз? К счастью, у меня длинные волосы. Я искусно обрамляю ими лицо. Золотистые фазанчики на обоях в жизни не слышали слова «перелет». И они не единственные, кто окажется совершенно не подготовлен к тому, что ждет впереди…

* * *

— Бен, милый…

— Что, солнышко? — отзывается мой красивый и преданный супруг.

— Сегодня ночью мне приснился такой странный сон. Будто я снова маленькая Элли и впервые заявилась в Мерлин-корт. Я ведь тогда и помыслить не могла, что много лет спустя у дядюшки Мерлина возникнет эксцентричная затея собрать все семейство под своей крышей и я найму тебя для маскировки собственной неполноценности. Кажется, будто только вчера ты согласился за скромную плату выступить в роли моего одуревшего от любви жениха, правда?