Ой-ой-ой, домовой!

Эрвина вошла в жизнь Симона случайно. Искала помещение под лавку, слово за слово, разговорились… чванства в женщине не было вообще. А поговорив с ланной Эрвиной Ардаль, Симон заподозрил, что у нее в прошлом была какая-то плохая любовная история.

Лавку?

Для модистки?

Что ж… у Симона было подходящее помещение. И, глядя на творения Эрвины, он понимал – выгодное вложение. Такой парадокс, что идет другим людям, она понимала на уровне инстинктов. Но сама выглядеть хорошо не могла и не умела.

Слишком яркие или слишком бледные тряпки, неудачные прически и украшения…

А с другой стороны…

Неглупа, с небольшим приданым, ланна, к тому же будет благодарна… Попробовать?

В своей способности урвать вкусненькое на стороне Симон и не сомневался. Да и сколько ему того кобеляжа осталось? Лет двадцать, потом захочется не задрав хвост по чужим домам носиться, а лежать в уютном кресле и чтобы за ушком чесали.

Симон принялся ухаживать за Эрвиной.

Та поверила не сразу.

Потом приняла его всерьез, а потом рассказала свою историю. Обыденную.

Есть некрасивые девушки, есть подлецы, которые могут этим воспользоваться… дело-то житейское. Симон даже и не подумал ругаться. Махнул рукой и сказал, что прошлое его не волнует. Вот если ланна соизволит выйти за него замуж, а потом заведет любовника…

И по счастливым глазам Эрвины понял – этого не будет.

Никаких чужих мужчин в ее жизни и никогда, только женись.

Так Симон и поступил. И женился, и честно сказал, что с детьми – как Хурт решит, если что, можно и усыновить кого, а вот внуков обещает.

Эрвина согласилась.

У нее недавно умерли родители, сестра устроила скандал… дура.

Предложение Симона было для нее счастьем. Свадьбу сыграли тихо и скромно и поселились в доме Симона в столице.

А потом пришло известие о дядюшке Эрвины.

Что приятно – богатом и умирающем дяде. Как такого не уважить? Как не поехать?

Симон и поехал, и семью с собой взял… зря. События, которые начались в поместье Фаулзов, его откровенно пугали. И тарр Жескар твердо решил держаться поближе к хуртару. И детям то наказать. Пусть поосторожнее будут.

Эх, Лалли, я думал, ты умнее.

Ничего, на будущее урок будет. Лалли девочка неглупая, она поймет рано или поздно…

Главное – остаться в живых посреди всего этого кошмара. А там уж разберемся.

Симон сделал еще глоток хорошего вина и задумчиво поглядел в огонь.

Хорошо…

И винный погреб у лэрра замечательный. Давно он вот так от дел не отдыхал… ладно. Проживут они месяц, главное – ни во что лишний раз не лезть.

Вот и не будем.

И осторожнее будем, и целее.

Ваше здоровье!

Глава 7

– Ничего я не понимаю.

– Ты не одинок, – махнула я лапой на Керта. – Давай еще раз?

– Давай.

Я вздохнула и принялась двигать на столе квадратики бумаги с написанными на них именами. Когда-то мне внушали, что правильно записанное условие – уже половина решения. И я была с этим согласна.

В алгебре работает, в геометрии работает, чего не сработать дальше?

– Давай считать заново. У нас есть весь этот народ. Смерть лэрра была выгодна всем. Мы уже исключили из списка Рандана и Алисин.

– Согласен.

– Колетт исключаем?

– Не знаю. Ты бы не обиделась, на ее-то месте?

Если бы кто-то меня того-с двадцать лет или около того, а потом и не женился, и детей не признал? Обиделась бы.

– Колетт и ее сына оставляем. Согласна.

– Ластана исключаем.

– Да.

Тут мы были единогласны и единодушны. И Адама Ластана, и его супругу. А вот остальные…

Остальные остаются под подозрением. Вплоть до девчонок. А что? Папе наследство – девочке приданое. А на приданое жирная рыбка ловится, лэрр называется. Это во все времена так.

– И Вирент ни при чем.

– Думаю, Вирента и так допросят и все узнают?

Хуртар кивнул.

Милосердия по отношению к преступникам здесь не признавали. И перегибы бывали, и всяко-разно… нет у меня к этому однозначного отношения. И попасть в жернова правосудия плохо, и если бы у нас тем же насильникам или убийцам ногти вырывали?

Чем плохо?

Баланс нужен, баланс и чувство меры.

– А вот кому нужно проклинать девчонок?

Я только головой замотала и со злости сиганула со стола.

– Хвост их знает! Хорошо, давай так. Кому выгодно, чтобы не стало Миры?

– Да никому! Что зависит от этой малолетки?

– Ничего, – вздохнула я. – Сама по себе она ничего не решает…

– А кто решает? Что общего между Мирой и Лаллией?

Я принялась чесаться.

– Обе – молодые девчонки.

– Принимается.

– Обе выгодные невесты.

– Лаллия точно, а вот Мира?

– Надо точно узнать у Адама. Сколько он даст за дочкой, сколько за племянницей…

Мы переглянулись.

А ведь верно.

Есть тут одно сокровище. Мира – ланна, то есть более высокородная. Лаллия – танна, но богатая. А вот что есть у Тиры?

А ничего, она приживалка из милости и из жалости. И вы хотите мне сказать, что при таких условиях она не начнет злиться, завидовать, ревновать, интриговать?

Что, Гарри Поттер – 2, только в женском роде? Который благородно простил всю свою семейку и даже не набил морду Дурслям?