Ойроэн

За минувшие дни у Вей было много возможностей вызнать все про мое прошлое и настоящее, но она почти не задавала вопросов, и если о чем спрашивала, так больше по делу, а не из любопытства. Я была ей за это очень благодарна. Сама же она оказалась охочей до разговоров и много всего рассказала про свою жизнь: у меня аж голова кругом шла, когда я пыталась представить себе, сколько же ей выпало пережить... Об одном лишь Вей никогда не упоминала – о судьбе их дочери. Из скупых слов о ней я поняла только, что мать Шиа до срока покинула подлунный мир. Зато она успела подарить шаману внучку. Единственную, поскольку двое выживших младших сыновей Кайзы не спешили связать себя семейными узами.

Пока я кормила Рада, Вей успела положить мне в миску свежего творога, смешанного с тсуром и вареным ячменем. Было вкусно, но все, о чем я думала, это о том, чтоб поскорее покончить с ужином да уложить сына спать.

Необъяснимая сила тянула меня обратно в шаманский тэн. Она не имела ничего общего со страхом, тревогой или чувством долга. Я просто знала – Кайза прав, кто-то должен оставаться рядом с его учеником. Но знала и больше – этой ночью там должна быть именно я.

12

В шаманском тэне я первым делом распалила заново погасший очаг. Плотные сухие лепешки кизяка сначала тихо затлели, а потом и разгорелись неярко, но уверенно. Я сидела рядом на корточках, держа в руке кривую тонкую ветку со множеством сухих листьев, и смотрела в самую глубину огня.

В глубину себя.

Что я хотела там увидеть? Что хотела понять?

Ох, я знала, что. Просто никак не могла себе в том признаться. Меня до дрожи пугали эти мысли и чувства. Мне мучительно хотелось убежать и спрятаться от них. Залезть под камни, закопаться в землю. Но я понимала – куда ни побегу, они останутся со мной в любой норе.

Этот мальчик.

Кем он был для меня на самом деле?

Ему казалось, что он просто никто... но разве это так?

О нет. Совершенно точно нет.

Я смотрела в огонь и видела слепящие глаза белого ирвиса. В них не было ярости дикого зверя, но была спокойная уверенная сила. В них не было желания покорять и захватывать, но была готовность владеть тем, что принадлежит ему по праву. Его образ вошел мне под кожу, достал до самого нутра. Как ни старалась, я не могла избавиться от него.

«Не хочу! – тонкая рогатая ветка для растопки громко хрустнула, преломившись в моих дрожащих руках. – Не хочу больше никогда связываться с колдунами! Да еще и с такими сопливыми! Ни за что!»

Я сердито встала, бросила ветку в огонь и тот взметнулся выше обычного, ярко высветил все темные углы шаманского тэна.

И «сопливого колдуна», крепко спящего на лежанке.

«Да над нами все смеяться будут...»

Я подошла к нему и, закусив губу, вгляделась в такое знакомое до последней черточки лицо.

«Он совсем не такой, как мне надо! И маленький!»

Ну да, уже сейчас на полголовы меня выше...

«Он ничего не умеет и ничего не знает!»

Так ведь недолго научить-то...

«Нет! Нет, нет, нет!»

Я просто посижу здесь до утра, вот и все. А потом вернется Кайза и скажет, что самое плохое позади. Что этот убогий седой колдуненок дальше и сам справится.

Но этот сон...

Дрожь не уходила.

«Не смей! – мысленно я отвесила себе крепкую оплеуху. – Даже не смей думать о таком всерьез! Ну что же, что сон! Один синеглазый ублюдок, вон, до сих пор снится, а толку-то?! Разве это хоть что-то значит?! Ничего! Это вообще ничего совершенно не значит! Дура!..»

Я прокусила губу до крови и устало села на край лежанки, обхватила себя за голову.

Дура, как есть дура. Сидела бы сейчас в большом тэне, пила бы душистый отвар из ягод кизила, баюкала сына... Так нет же, понесло куда не надо.

Я не его Источник, хвала богам. Я ничего ему не должна.

Так ведь?

На кой мне эти хлопоты?

Нет.

Нет. Нет. Нет.

Я медленно провела ладонями по лицу, будто стряхивая морок.

Да, он дорог мне, глупо это отрицать. Да, я полюбила его, но полюбила как друга. Вот другом пусть и остается. И нечего тут думать о всяком. На нет и суда нет.

Мне вдруг разом стало спокойней, даже трясти перестало.

Я никогда больше не позволю колдунам пролезть в мое сердце.

Никогда.

Особенно таким... которые сами из пеленок едва вылезли.

Я почти задремала сидя на топчане и глядя в огонь, когда входная занавеска качнулась, и в тэн шагнул Кайза.

– Не спится? – спросил, снимая с плеча колчан со стрелами и вешая его на деревянный крюк.

Боги, что он делал ночью в степи? На кого охотился?!

– Нет... Сын разбудил. – Я сразу встала, чтобы уйти. – Раз ты пришел, пойду. Мне сна всегда мало.

– Подожди, – шаман бросил свой плащ на низкий сундук у входа. – Сначала расскажи мне, что ты видела.

– Да ничего... – говорить мне не хотелось. – Ничего особенного.

Кайза подошел ко мне и мягко взял за плечи, заставил посмотреть ему в глаза.

– Кто он там?

Я сглотнула и отвела взгляд.

– Ирвис... Белый как снег.

На лице шамана проступила улыбка. В глубине зрачков сверкнули огоньки.

– Спасибо, Шуна, – его руки сжали мои плечи чуть сильней. – Хочу, чтоб ты знала – силу зверя мальчику дал человек из наших земель, но форму свою он обрел благодаря тебе. Т ы увидела его таким.