Окаянь (СИ)

— Иваныч, а что мы там забыли, на Урале? —прервал молчание Осокин. — И когда вернёмся?

— Если вернёмся, — мрачно уточнил Голубчик.

— Так ведь ты с нами не едешь, — усмехнулся Жагрин.

— Еду. Я передумал.

— Прямо детский сад какой-то! — проворчал бригадир. — То он едет, то не едет! Ты, Сергей, определись чего тебе надо. Будешь так в пути кочевряжится, высажу посреди тайги к такой-то матери! Я вам в няньки не нанимался! — всерьёз разозлился он. — Всех касается! Понятно? Не слышу ответа!

— Да поняли мы, Иваныч, поняли, — примирительно сказал Леонид. — Не психуй. Скажи лучше, на кой нам в такую даль переться?

— Не скажу, — Жагрин пригладил ладонью короткий ёжик седеющих волос. — Не знаю. Пока не доложили. А ты, Саша, готовься. Будешь у нас сменным водителем. Раз шоферил, то и с транспортёром справишься.

Зотагину после этих слов сразу представилась тесная, провонявшая дизельным выхлопом кабина гусеничного транспортёра. По бездорожью машину швыряет из стороны в сторону, а он с трудом удерживает рвущиеся из рук рычаги. Рядом напарник что-то кричит ему на ухо, но слов не разобрать из-за утробного рыка дизеля и стального лязга гусениц… Это тебе не «Петруха» с плавным ходом, анатомическим сиденьем и климат-контролем в кабине. С другой стороны, а что он теряет? Ничего. Признаться честно, Зотагин был даже рад такому повороту. Надоела ему эта заимка, где единственным развлечением был телеящик и пустопорожние споры Осокина с Голубчиком. До чёртиков надоела. Работа тоже не легла на душу. Что за радость, выковыривать из грязи ржавый металл. Да и не привык Зотагин сидеть на одном месте. Вся его жизнь – это звук мотора и убегающая под капот дорога. Очень он скучал по той, прошлой жизни. Снилась она ему. Так что, может оно к лучшему, это предложение бригадира. Хотя…

— Могу не потянуть, Иваныч, — признался он.

— Что так?

— Никогда не сидел за рычагами.

— Вот и освоишь. В процессе.

— Тут, Саня, как в армии, — хохотнул Голубчик. — Не можешь – научим, не хочешь – заставим! Иваныч у нас старый вояка…

— Офицер запаса, — с нехорошим спокойствием поправил его Жагрин. — В звании капитана Сил Самообороны. С правом ношения формы. Следи за словами, Серёжа.

— Так и я о том же, Иваныч! — Голубчик щелчком забросил в печку окурок и подсел к столу. — Извини, если обидел! А правда, что в нашей армии штатовский сержант главнее любого офицера? — спросил он.

— Во-первых, не любого, а только тех, чьё звание ниже полковника, — ответил Жагрин. — Во-вторых, Сережа, у нас нет армии. У нас есть только Силы Самообороны. В-третьих, это сделано ради сохранения единоначалия. И лишь на период Аренды.

— То есть навсегда, — буркнул себе под нос Осокин.

— На наш век хватит, — согласился Жагрин.

— Она, Аренда эта, никогда не закончится, — ядовито уточнил Леонид. — Наши внуки будут на амеров спину гнуть.

— Лёня, прекращай агитацию, — сказал Жагрин. — Ты себе и так уже срок заработал. Бессрочный. И мне это слышать неприятно. Я присягал ведь не только народу Сибири. Департаменту Арендаторов тоже.

— Это было в твоей прошлой жизни, Иваныч! — напомнил Голубчик. — А сейчас ты на пенсии!

— Пенсия от Присяги не освобождает, — сурово посмотрел на него Жагрин. — Присяга – она на всю жизнь. Тебе, Серёжа, как человеку сугубо штатскому, этого не понять. Всё! Закрыли тему!

— Иваныч, а зачем нам через тайгу ломиться? — вернулся к привычной ему теме Зотагин. — По тракту намного быстрее будет. Поставим транспортёр на телегу и вмиг до Топи домчим! А там уж…

— Нельзя! — перебил его Жагрин. — По двум причинам. Первую я тебе сегодня озвучил. Или уже забыл? Вон та бумажка валяется, — показал он на скомканный листок возле печки. — Прочти ещё раз, освежи память. И представь, если нас полиция остановит? А вы все трое в розыске.

— Конечно, — хмыкнул Голубчик. — Чего нас жалеть. Расходный материал.

— Хватит ныть! Русским языком сказал, никого насильно держать не собираюсь!

— А какая вторая причина, Иваныч? — примиряюще спросил Осокин.

— Китайцы хотят сохранить всё в тайне, — ответил тот. — Насколько это возможно.

— Китайцы? — удивился Леонид. — А что надо китайцам на Урале?

— Урал им надо, — ответил за бригадира Голубчик. — Хотят матрасникам рога наставить. Потому и пойдём по лесам и болотам. Скрытно. Чтобы амеры про нас раньше времени не прознали. Я прав, Иваныч?

— Повторяю для особо одарённых: информацией не владею. Узнаем всё, когда время придёт. А пока нечего выдумывать, как да зачем.

— Тут и выдумывать ничего не надо, — проворчал себе под нос Сергей.