Окаянные девяностые

— Николай Александрович, а зачем кого-то другого искать? Я тут, рядом! Рабочий контакт налажен! Обкатаем схему, а дальше все пойдет, как по маслу! — оживился Барсуков.

— В таком случае, у меня нет возражений. Завтра же я дам распоряжение в коммерческий отдел на проработку договора, — согласился Тишковский и напомнил: — Но основные объемы будут проходить как отходы титана. Чистый титан, Леонид Петрович, ты уж сам пропускай по своей схеме.

— Само собой, Николай Александрович, здесь я все беру на себя! — заверил Барсуков.

— И последнее, господа! — карандаш перестал плясать в пальцах Тишковского, кислая гримаса появилась на его лице, а в голосе прозвучал упрек. — Извините, но как-то за рамками нашего обсуждения остался вопрос компенсации моего вклада в проект.

— Ну что вы, Николай Александрович, все предусмотрено! — поспешил рассеять его опасения Харламов и предложил: — 10 % от каждой сделки вас устроит?

Лицо Тишковского еще больше скуксилось, а карандаш опять заплясал в пальцах. Харламов метнул на Барсукова колючий взгляд, тот поежился, и назвал:

— Надеюсь, на 15 % мы сойдемся?

— Да, Павел Игоревич! — подтвердил Тишковский, и на его физиономии появилась дежурная улыбка.

— Тогда, Николай Александрович, не буду отнимать ваше бесценное время. До встречи! — попрощался Харламов поднялся из-за стола и направился на выход, на пороге обернулся и поинтересовался: — Как вам мой подарок?

— Спасибо, Павел Игоревич, теперь можно и в кинотеатр не ходить, — поблагодарил Тишковский и расплылся в сахарной улыбке.

Проводив взглядом будущих партнеров, он засел за документы и без пяти минут шесть вошел с ними в кабинет генерального директора. Николай Салмыков, вооружившись ручкой и цветными фломастерами, перелопачивал очередную кипу бумаг. На вид он смотрелся гораздо моложе своих сорока шести. На смуглом, еще сохранившем средиземноморский загар лице, выделялись крепкий, как у боксера подбородок и густые иссиня черные брови. Стрельнув из-под очков пронзительным взглядом на Тишковского, он коротко обронил:

— Подожди, Николай, закончу со сводками Крошкова и займусь тобой.

Тишковский приткнулся на краешке дивана и с затаенной обидой наблюдал за Салмыковым. В душе он давно завидовал ему. В недавнем прошлом начальник металлургического производства Салмыков с космической скоростью взлетел до должности первого зама генерального, а через полгода занял его кресло. Из рук престарелого Огаркова он принял хозяйство, изрядно запущенное и валившееся в штопор. Старик всячески упирался и не хотел уступать места, но после августа девяносто первого наступили другие времена. В столичных кабинетах, где по-хозяйски расположилось нахрапистое, с бульдожьей хваткой новое поколение управленцев, Звезда Героя Соцтруда и звон орденов Огаркова уже не производили впечатления. Новоиспеченный министр, в прошлом заведующий лабораторией теоретической механики, осчастливив семью старика новеньким американским джипом, а самого грамотой от Президента, спихнул его на пенсию.

Собрание акционеров ВСМПО прошло с большим скандалом, пришлось вызывать ОМОН, но это не помешало Салмыкову прорваться к креслу генерального. В какой-то момент казалось, что ему не удержать руль производства в руках. Однако он не только устоял, но, проявив чудеса изобретательности и недюжинную хватку, сохранил объединение на плаву. Вскоре, где сам, где через пробивных депутатов Сорокина и Аверьянова, выбил в министерстве квоты на экспорт и добился самостоятельного выхода на внешний рынок. Вслед за этим наладил деловые связи с китайцами, итальянцами, немцами и вдохнул в производство вторую жизнь. Но после того как американцы в журнале «Бизнес» расписали Салмыкова, как одного из самых перспективных менеджеров России, он задрал нос и уже не замечал тех, кто был рядом.

Закончив работу со сводной таблицей по итогам деятельности объединения за последний квартал, Салмыков пригласил к столу Тишковского. Тот просеменил по кабинету и, подав папку с документами, пояснил:

— Николай Константинович, к тому, что вы сказали, я дополнительно подготовил данные по динамике сделок с нашими итальянскими партнерами.

— Молодец, Николай Александрович! Хвалю за инициативу, а то некоторые нашептывают, что пора тебе на пенсию.

Тишковский изменился в лице и дрогнувшим голосом произнес:

— Спасибо за доверие, Николай Константинович, не подведу!

— Да ладно, Коля, мы же с тобой друг друга знаем не первый год, — барственно махнул рукой Салмыков и поинтересовался: — Как там с моим самолетом?

— Готов к вылету, но синоптики грозят ухудшением погоды.

— Добро. Передай Загребайло, я заеду домой только переодеться и сразу же на аэродром. Пусть ужин накрывает на борту, — распорядился Салмыков, сложил документы в кейс, на ходу набросил на плечи пальто и спустился в вестибюль.