Окаянные девяностые

«Спокойно, Коля! Перестань накручивать себя! С Татьяной рано или поздно все рассосется. Псы Раздольнова порвут Цепляева. Негодяй, наконец, перестанет тявкать. Объединение худо-бедно выбралось из сентябрьского провала. Продажи набирают обороты. С легкой руки Раздольнова заработал «лопаточный» бизнес, первые партии титана в Англию и Италию прошли без сучка, без задоринки, на выходе еще две. Комбинация, придуманная Раздольновым, работает и дает отдачу», — тешил себя Салмыков, а душу грела мысль о растущем счете в Миланском банке и особняке, строящемся на берегу теплой Адриатики.

«В крайнем случае, всегда есть место, где можно будет бросить якорь», — взял себя в руки Салмыков, поднялся с дивана и прошелся по кабинету.

Боль из сердца ушла, в голове появилась ясность, он взялся за работу и вызвал секретаря. Та пестрой птахой впорхнула в кабинет и, оставив после себя аромат дорогих духов и кипу документов, скрылась за дверью. Пробежавшись по сводным отчетам и не найдя ничего из ряда вон выходящего, Салмыков отложил их в сторону и сосредоточился на подготовке к выступлению на предстоящей международной конференции в Москве.

Незаметно подошло время обеда, желудок напомнил о себе, и Салмыков, отложив в сторону тезисы выступления, прошел в VIP-зал. В нем было непривычно пусто. Тишковский, Крошков, другие замы и помы, опасаясь попасть под горячую руку генерального, держались на расстоянии. Обедать Салмыкову пришлось в гордом одиночестве. Затем, по уже устоявшейся традиции, он приступил к обходу головных подразделений объединения и начал со святая святых — управления «РД».

Об истинном назначении этого сверхсекретного, закрытого производства знал узко ограниченный круг лиц. Все они согласовывались на самом верху и не только в министерстве, но и в контрразведке. Начальник местного отдела управления безопасности по Свердловской области подполковник Семен Черский и его подчиненные, чтобы не допустить утечки секретов, дневали и ночевали в конструкторском бюро и на испытательном полигоне. Там, в закрытых лабораториях и в производственных цехах лучшие научные и инженерные умы управления «РД» создавали новые образцы вооружений для ракетно-космической отрасли. Ныне, когда страна и армия переживали далеко не лучшие времена, в КБ было неуютно, и царила почти кладбищенская тишина. Салмыков ловил на себе вопрошающие взгляды ученых, конструкторов и прятал глаза. Ему нечего было сказать, на все свои просьбы и обращения он получал из Москвы один и тот же ответ: «Ситуация сложная, наберитесь терпения, ждите».

Скомкав обход, Салмыков поспешил перейти в КБ гражданского проектирования. На выходе его перехватил Крошков. Он мялся и не решался сообщить о результатах поездки в ракетную дивизию и расследования «ЧП». Салмыкову надоело ждать, и он поторопил:

— Алексей Николаевич, я тебя слушаю, так что там с титаном? Как он мог оказаться в дивизии? Только коротко, у меня нет времени!

— Ездил я в дивизию, Николай Константинович, но меня дальше КПП не пропустили, — уныло обронил Крошков.

— Кто?

— Контрразведка.

— Какая еще контрразведка?!

— Военная.

— А чего она сует нос не в свои дела?

— Он не стал мне объяснять.

— Кто он? У него есть фамилия? — наливался злостью Салмыков.

— Начальник особого отдела полковник Назул.

— Почему?! Какое он имел право?

— Он сказал, что возбуждено уголовное дело и проводятся следственные действия.

— Чт-о?! Какое еще уголовное дело?! Алексей Николаевич, ты что такое несешь?! — взорвался Салмыков и затопал ногами.

Под его разгневанным взглядом Крошков превратился в студень и потерянно лепетал:

— О-они уже здесь. Они….

— Кто они?! Ты можешь членораздельно сказать, а не мычать?

— Подполковник Черский со своими контрразведчиками и следователи! Они изъяли документацию в транспортном отделе! Трифонова и Мелкозерову арестовали…

Крошков продолжал что-то говорить. Салмыков уже ничего не слышал, сердце пронзила острая боль, в глазах потемнело, стены, потолок поплыли перед глазами. Крошков успел подхватить его и не дал упасть. Ему пришли на помощь сотрудники КБ, вместе донесли Салмыкова до первого кабинета, уложили на стол и вызвали врача. В себя Салмыков пришел в медсанчасти объединения. Предварительное обследование показало, что у него произошел гипертонический криз, и врачи настояли на стационарном лечении. Под вой сирены Салмыкова повезли в клинический центр.

На следующий день по ВСМПО и всему городу прокатилась волна всевозможных слухов. Обильную пищу для них дали повальные проверки, проводившиеся следственными группами на складе готовой продукции, в транспортном отделе и очередная статья Цепляева «Тюрьма по ним уже не плачет» в газете «Салдинский рабочий». Не успела еще высохнуть типографская краска на газетной полосе, как вслед за арестом Барсукова, Лебедева, Трифонова и Мелкозеровой задержали диспечера транспортного отдела Иванова и поместили в местный следственный изолятор.