Окаянные девяностые

«…По данным наших источников в правоохранительных органах области нелегальный оборот и вывоз за границу редкоземельных материалов и драгоценных камней может достигать 500 миллионов долларов.

В настоящее время между конкурирующими преступными кланами Екатеринбурга идет ожесточенная борьба за контроль над этим каналом».

Глава 12

Стрелки часов давно перевалили за полночь. Глубокий сон сморил даже неугомонного Веретено. Не спала только охрана, под ее ногами поскрипывал паркет в холле. Игорь Харламов нервно курил сигарету за сигаретой, прислушиваясь к шуму во дворе. Затянувшееся возвращение сына и отсутствие Креста с командой бередили душу и гнали прочь сон. Тревожные мысли лезли в голову, но видимых причин для них Харламов не находил.

Шумная разборка с борзой братвой из Пролетарского района дальше распальцовки не пошла, Крест быстро поставил на место зарвавшихся волчат. Важная сделка с прибалтами тоже не вызывала беспокойства, за надежность покупателей ручался сам Биберман — проверенный партнер в Таллине.

«Этот хитрожопый еврей кого попало подсовывать не станет», — в который уже раз успокаивал себя Харламов-старший и бросал нетерпеливые взгляды на часы. Время шло, но ни Павел, ни Крест пока не дали о себе знать. Истекли все мыслимые и немыслимые сроки, а их телефоны по-прежнему безжизненно молчали. Долгожданный шум моторов во дворе положил конец терзаниям Харламова-старшего. Пренебрегая опасностью получить пулю от затаившегося в засаде снайпера, он приник к окну, но решетки и ночной полумрак скрывали происходящее.

Тревожный писк сигнализации и голоса в холле подстегнули его, ноги сами понесли на выход. В холле он столкнулся с Крестом и Кувалдой. Они переминались с ноги на ногу и не решались посмотреть Харламову в глаза. Внезапная сухость перехватила горло, сердце екнуло, и предчувствие страшной беды неподъемным грузом согнуло его. Напрасно он силился разглядеть за спинами Креста и Кувалды сына. Зияющая чернильная пустота похоронила последнюю надежду, взгляд Харламова потух. Не проронив ни слова, он побрел в гостиную, достал из бара бутылку водки, открыл, выпил до дна и рухнул в кресло. Крест мялся на пороге, но так и не решился войти и попятился в коридор. В доме Харламовых воцарилась звенящая от напряжения тишина.

Подошла к концу бессонная ночь, за окном занялся хмурый рассвет. Первые солнечные лучи робко проскользнули в гостиную, полыхнули на хрустальных подвесках люстры и застыли на бескровном лице Игоря Харламова. Судорога тронула кончики губ, ресницы дрогнули и глаза приоткрылись навстречу свету. Багрово-красные, они горели огнем испепеляющей ненависти, искусанные губы разжались и гнетущее безмолвие, царившее в коридорах и комнатах, взорвал вопль-стон:

— Крест! Крест!

В доме все пришло в движение. Веретено ринулся в дальнюю спальню, растолкал, спавшего мертвецким сном Креста. Тот забежал в ванную, плеснул в лицо водой, бочком проскользнул в гостиную и, стрельнув исподлобья настороженным взглядом по Харламову, просипел:

— Я тут, хозяин!

— Не слепой, вижу! Где эти шакалы?

— Какие? Хто, Алексеич?

— Бригадиры! Чо непонятно?

— Хто-то в городе, хто-то тут.

— Зови тех хто есть! Базар будет конкретный!

— Щас! Щас! — засуетился Крест и выскочил в коридор.

Его голос грозными раскатами пошел гулять по комнатам, поднимая на ноги «бригадиров» и «быков». Они робко протискивались в гостиную и, с опаской поглядывая на Харламова, рассаживались по креслам и диванам. Последними вошли Крест и Веретено. Харламов поднял голову и испепеляющим взглядом уставился на Веретено. Тот поежился и невнятно пробормотал:

— Да все будет нормально, Алексеич, чо, первый раз? Ну загулял Паша с прибалтами, к обеду проспится и заявится.

— Действительно, Алексеич, ну чо раньше времени икру метать? — присоединился к нему Крест и, пряча глаза, промямлил: — Все шло путем, подкопаться было не к чему…

— Путем? А где Паша? Уроды! Козлы безмозглые! Это же подстава! Купились, как последние дешевки! — взорвался Харламов.

Веретено понурился и безропотно сносил оскорбления. Физиономию Креста уродовали гримасы. «Бригадиры» и «быки», опасаясь попасть под горячую и безжалостную руку Харламова, избегали смотреть ему в глаза. И когда вспышка гнева угасла, он окатил их ледяным взглядом и прорычал:

— Ищите этих тварей! Живыми мне притащите! Ты слышишь, Крест, живыми!

— Найду, Алексеич, — буркнул тот.

— Так ищи! Чо стоишь!

— Мне чо, в Таллин к Биберману бежать? Это же он, падла, этих тварей подсунул!

— Заткнись! — рявкнул Харламов, тяжелым взглядом окатил остальных и просипел: — Вы чо, тоже так думаете?

— Да, вроде, Биберман тут не при делах, сделка шла чисто. На подставу не похоже, — промямлил Веретено.

— Чисто?! А хто тогда причем? Хто?