Окаянный император. Роковое путешествие

Он не увидел, как Унтербергер задумчиво смотрел ему в след.

— Ладно, зайдем с другой стороны, — пробормотал он чуть слышно.

* * *

— Заседание Технического комитета объявляю открытым, — Менделеев обвел взглядом собравшихся.

Компания в Аничковом собралась представительная. Я сидел в сторонке, в обычном костюме, поэтому не привлекал внимания и в то же время прекрасно видел всех. Кроме Дмитрия Ивановича за столом был Александр Попов. В данный момент он работал над приемником и передатчиком радиоволн. Уже придумавший легендарную трехлинейку Сергей Мосин и несколько ученых и изобретателей, мне пока не известных. Еще одной «звездой» стал контр-адмирал Степан Осипович Макаров. Его вовлечение стало целиком и полностью заслугой автора периодической системы. Они давно дружили, и когда я заикнулся о необходимости найти толкового моряка (война с Японией была не за горами), всплыло его имя. Все эти господа с удовольствием откликнулись на предложение Менделеева войти в состав общества. После общения со мной у столпа мировой науки как будто выросли крылья. Он активно занимался разработкой технологии производства бездымного пороха и анализом присылаемых идей. Их оказалось неожиданно много. После того как объявления о поиске новинок и финансировании лучших из них опубликовали все газеты, письма пошли потоком. Причем не только из России, но и из-за границы. Подумав немного, я решил, что отвергать их не стоит. Правда, непременным условием финансирования был переезд изобретателя в империю. Западноевропейские издания уже начали создавать мне образ чудака, падкого на технические новинки. Разрушать его я не собирался. Тем более что окончательное решение о том, оплачивать ту или иную работу, оставалось за мной.

— Первым мы сегодня послушаем, — Менделеев взглянул в бумаги, — Федора Абрамовича Блинова. Он представит вагон с бесконечными рельсами для перевозки грузов по шоссейным и проселочным дорогам на гужевой тяге. Господин Блинов уже получил привилегию на оное изобретение, а теперь хочет его воплотить в жизнь. Прошу вас!

Место за кафедрой занял дородный возрастной мужик. Крестьянин — а Блинов был из бывших крепостных — чем-то напоминал Маркса. Наверное, огромной окладистой бородой.

— Господа члены Комитета! Представляю вашему вниманию вагон с бесконечными рельсами. Оные представляют собой замкнутые железные ленты, состоящие из отдельных звеньев. У него четыре опорных колеса и четыре ведущие звездочки. Приводится в движение конной тягой. По расчетам, таковую платформу можно нагрузить более чем пятью сотнями пудов, а утащить ее сможет всего лишь пара лошадей. Если же установить на нейе паровую машину, то грузоподъемность станет гораздо больше и запас хода больше. Машину, как вы знаете, овсом кормить не требуется, — даже пошутил напоследок Блинов.

— Для чего же надобна подобная механика? — первым вопрос задал Мосин. Он, как я успел заметить, отличался практицизмом. — Лошади прекрасно тянут телеги и без рельсов, а на чугунке они и так не кончаются.

— Оно, конечно, так, вот только для телеги нужна какая-никакая дорога. Вагон же способен ехать и без оной, что существенно повышает его проходимость.

— Не знаю, господа, — вступил Макаров. — Воля ваша, уродец какой-то получается.

Вопросы иссякли, повисла пауза, Блинов понурил голову. Я решил, пора вступать.

— Скажите, Федор Абрамович, а почему вы рассматриваете в качестве основного движителя лошадей и паровую машину?

— А что ж еще бывает? — бесхитростно развел руками Блинов.

— Господа, я слышал, что разрабатываемые ныне двигатель внутреннего сгорания и дизель — довольно многообещающие разработки. Представьте, если поставить их, какая будет проходимость! На наших бескрайних бездорожных просторах сие будет очень ценное качество.

— Ваше императорское высочество, про двигатель внутреннего сгорания слышал, но что такое дизель? — задал мне вопрос Менделеев, и я прикусил язык. Кто же знал, что его еще не изобрели или он не получил известность.

— К сожалению, многоуважаемый господин академик, ответить я вам не смогу. Мне хоть и приписывают большие технические знания, владею лишь некоторыми начатками. Мне кажется, вопрос этот нужно поручить помощникам, пусть выяснят. Что же до изобретения господина Блинова, давайте поступим так. Начинайте, Федор Абрамович, строить машину с паровым двигателем. Полагаю, что мы сможем договориться с Путиловским заводом. Докажете делом, что изобретение ваше достойное — отлично, а нет — вернетесь к себе домой и будете предаваться пустым мечтаниям и дальше.

Обращаясь к изобретателю, я специально слегка перегнул палку. Мне надо было, чтобы он разозлился и строил свой вагон не годы, а месяцы. Какое будущее ждет бесконечные рельсы, точнее гусеницы, мне было понятно, поэтому затягивать решение вопроса не стоило.