Океан и Деградация (СИ)

Тея пристально смотрит в ответ. О’Брайен поднимает брови, ожидая её слов, но девушка хранит молчание, а её молчаливый надзор начинает напрягать. Дилан даже не дергается, не отводит взгляда в сторону окна, когда слышит приближение автомобиля. Это за ним. Дэн приехал. Не шевелится. До тех пор, пока Тея не опускает взгляд, осторожно поднявшись со стула. Берет тарелку. Молча обходит стол, чтобы положить остаток еды на полку холодильника. О’Брайен теперь пялится в стол, продолжив притоптывать ногами под ним. Девушка спокойно моет ладони, набирает стакан холодной воды. За окном слышно гудение. Дэн вызывает друга, а тот продолжает сидеть.

Тея покидает кухню, а Дилан подпирает щеку кулаком, задумчиво утекая внутрь себя.

Что ж, она поняла.

Поняла, что он следил за её приемом пищи.

Значит, не такая уж и «ограниченная», как написано в документе.

========== Глава 2 ==========

Он садится в машину. Дверца закрывается — и музыка из салона слышна хуже, чем до этого, приглушенно, а я смелее выглядываю из-за оконной рамы, скрываясь за тканью шторы. Кажется, в машине несколько людей. Они громко общаются, слышу смех. Не испытываю любопытство по отношению к незнакомцам, лишь терпеливо ожидаю, когда автомобиль тронется с места. Дилан нарушает правила. Роббин, уверена, взорвется в ярости, когда узнает. Конечно, не мне об этом сообщать, их жизнь меня не должна касаться, и она не будет. Всё равно сомневаюсь, что протяну в этом доме весь данный мне срок.

Автомобиль отъезжает. Я не ухожу, продолжаю следить, до тех пор, пока машина не сворачивает с улицы, лишая меня возможности наблюдения, правда, будучи параноиком, продолжаю стоять на месте, нервно вытирая влажные ладони о шторы. Переминаюсь с ноги на ногу. Слабость. Такая приятная слабость. И вялость. И моральное отупение. Сложно в точности описать свое состояние и наслаждение, которое оно приносит. От недостатка питания меня постоянно покачивает. Нахожусь в бесконечном режиме «на грани» с потерей сознания. Как… Как эффект от «собачьего кайфа». Вот так я себя чувствую. Всё время.

Отхожу от подоконника. Отпускаю ткань штор. Взгляд сам опускается ниже, скользнув по мягкому ковру под ногами, но стопам по-прежнему холодно. Я постоянно ощущаю холод. Честно, не помню, каково это — чувство здорового тепла в теле, но мне даже нравится. Будто мне повезло иметь возможность проследить сам процесс.

Медленного разрушения организма.

Опускаю руки, оставив в покое вязаный свитер темно-зеленого цвета. Слабым шагом направляюсь к двери, осторожным движением открыв её, чтобы впустить в комнату больше темноты. До сих пор не могу принять тот факт, что живу под крышей такого дома. Я не знаю Роббин и вряд ли смогу сблизиться с ней. Не потому, что нет возможности, просто я не желаю этого. Сама. Так вот достаточно изучить это место, чтобы понять: женщина она, вроде, хорошая, да и их с сыном стычки, думаю, не пропитаны тем видом злости, который выливался в свое время на меня. По крайней мере, меня хоть и пугает их крик, но после него тут же следует что-то, заставляющее меня хотеть изучать этих людей. И я остаюсь. И смотрю. Порой встречаются те, за кем хочется наблюдать со стороны. Судя по всему, это мой личный жизненный стиль. Я может и существую, но лишь в роли наблюдателя за развитием жизненных событий других.

А что насчет меня?

Медленно иду к ванной комнате, включая теплый свет, приносящий глазам знакомый дискомфорт. Живот крутит, где-то под ребрами происходит привычный для меня процесс отмирания органов. Прикладываю дрожащую ладонь к животу, начав заметно прихрамывать. Не прикрываю за собой дверь, чтобы иметь возможность слышать, что происходит в доме. Вдруг кто-то внезапно вернется. Подхожу к туалету, начав короткими глотками воздуха заполнять кислородом легкие, отчего мое головокружение усиливается. Держусь за край раковины, медленно приседая на колени, и не заставляю себя ждать: сую два пальца в рот, одной рукой продолжая стискивать край ванной, пока другой вызываю у себя рвоту. Начинаю плевать, морщась от заполняющей глотку мутной белой жидкости. Честно, не знаю, что именно выходит из меня, а происходит это последние несколько лет. Не имеет значения, главное…

Не могу закончить свою мысль из-за временного потемнения в глазах. С хрипом втягиваю воздух в легкие, организм еле удерживает меня в сознании. Удивительно, что он продолжает бороться наперекор желанию хозяйки истощенного тела. Судорога усиливается, когда приходится руками схватиться за бортик ванной, чтобы не рухнуть и не удариться головой о мраморное покрытие. Рвано дышу, ощущая, как всё больше погружаюсь в ощущение «притупленности». Состояние, словно я вновь под кайфом. Оно такое родное и…

Прикрываю глаза, спиной врезаясь в край ванной, и запрокидываю голову, улавливая наслаждение, которое получаю ежесекундно, пока организм продолжает неистовую борьбу со мной. Он крепко держится за сохранение сознания. Пальцами руки касаюсь груди, надавив, дабы добраться до ребер. Второй ладонью нащупываю пульс на шее. И приоткрываю опухшие веки, вновь ощущая это. Это.