Океан и Деградация (СИ)

Стою у окна. Тканью шторы закрываю всё свое тело, выглядывая с краю рамы, чтобы ни у кого не было возможности поймать меня за наблюдением. От солнечной яркости дня приходится терпеть болезненное давление в глазах, пока слежу за тем, как сын Роббин покидает дом, направившись к калитке, у которой припаркован чужой автомобиль. Скорее всего, парня встречает какой-то знакомый. Дилан бодро распахивает дверцу, бросив в сторону водителя свой рюкзак, и смеется, видимо, с реакции того, кто сидит за рулем, после забирается внутрь. Ожидаю. Машина трогается с места. Нервно облизываю губы. Провожаю её взглядом, выходя из-за стены, и отпускаю шторы, позволив ткани расползтись в стороны, впустив в комнату больше света. Руки с естественной дрожью висят вдоль тела. Выжидаю. Вроде, не должны внезапно вернуться, да?

Думаю, да.

Оборачиваюсь, осторожным шагом, покачиваясь, бреду в коридор второго этажа. Оглядываюсь по сторонам, будто бы в доме кто-то должен быть, кроме меня, тот, кто поймает меня за…

За этим.

Подхожу к двери комнаты парня, вновь озирая коридор. Тишина. Никого. Логично.

Надавливаю ладонью на ручку — дверь подчиняется, открываясь, и я заглядываю внутрь помещения, не поражаясь тому, в каком состоянии находится комната парня. Но даже она выглядит лучше, чем тот дом, в котором я выросла.

Последний раз оборачиваюсь, окинув взглядом коридор, затем прохожу внутрь комнаты, оставив дверь приоткрытой. Изучаю помещение, переступив через спортивную сумку, что лежит на полу у самого порога. Нервно покусываю короткие ногти, за наличие которых меня бы наказали там, откуда я приехала, но Роббин пока не акцентировала на их наличии внимание, думаю, ей, как моему временному опекуну, обо всем сообщили.

Подхожу первым делом к столу, осторожно пытаясь выдвинуть ящики, и, удивительно, справляюсь. Кажется, мое желание придает мне сил. От осознания, что я вот-вот могу получить то, чего хочу, начинаю чувствовать себя гораздо лучше, чем утром.

В ящиках полнейший бардак, но мне удается откопать старую, внешне, упаковку сигарет и зажигалку. Не отхожу. Справляюсь на месте. В руках усиливается дрожание. Тонкими пальцами вынимаю одну сигарету, сунув её кончик в рот, и оглядываюсь, так же панически вслушиваясь в тишину. Чиркаю зажигалкой. Удается не сразу, но выходит поджечь сигарету, и я сразу же втягиваю в себя никотин. Набиваю им грудь. Полностью. И ощущаю, как мышцы тела отмирают вместе с моим сознанием. На коже выступают мурашки от того удовольствия, которое испытываю, пока заглатываю внутрь себя сигаретный дым, который сама же выпуская изо рта, и хватаюсь за край стола, аккуратно опустившись на заваленный вещами стул. Подпираю ладонью щеку, сутулюсь, курю.

Мне нельзя. Мне запрещено. Но…

Прикрываю веки, с воодушевлением ощущая, как организм утопает в наслаждении от наполнения. Конечно, эффект от простых сигарет не тот, но это лучше, чем употреблять вещи, которые имеют гораздо большее влияние на состояние человека.

«Это зависимость, Тея, но твоя проблема заключается в собственном нежелании противиться этому», — как-то так, да, доктор?

Затягиваю, с равнодушием уставившись на награды, что висят на стене.

Мне наплевать, слышишь?

***

Шумный коридор. Удивительно, что со своей способностью постоянно опаздывать, парни вовремя приезжают в здание учебного заведения, и у них остается время, чтобы забрать из шкафчиков необходимые тетради и учебники. Хорошо было бы иногда брать их домой, чтобы выполнять домашнюю работу, но вряд ли хотя бы один из членов футбольной команды заморачивается с этим.

Дилан с неохотой наполняет рюкзак лишним грузом, пока его друг упирается лбом в край верхней полки, пряча лицо в шкафчике, и дышит, устало, тяжело, нарочно пытаясь привлечь внимание О’Брайена, который улыбается, искоса поглядывая на него:

— Вернись в наш мир, — держит рюкзак обеими руками, дергая навесу, чтобы оценить тяжесть, и в итоге плюет, начав перекладывать вещи обратно на полки, решив оставить только одну тетрадь.

— Нет, здесь дерьмово, — Дэн часто переживает некий эмоциональный упадок, возможно, так проявляется его переходный возраст. — Всем плевать на мое состояние, — ворчит, правда, не испытывает чистый негатив. Конечно, он с юмором произносит, поэтому и Дилан отвечает с усмешкой, надевая ремни облегченного рюкзака на плечи:

— Мне не плевать, — поворачивается всем телом к другу, упираясь ладонями на свои бедра. Дэн лениво отталкивается лбом от полки, оставив на его коже красный отпечаток, и с притворным равнодушием уточняет:

— Правда?

О’Брайен хочет кивнуть, но отвлекается на женский голос за спиной:

— Эй, Дилан, — и сжимает губы, отвернувшись от друга, который закатывает глаза, с чувством безысходности вновь врезавшись лбом в край полки.

Девушка со светлыми переливающимися оттенками русого волосами с широкой улыбкой смотрит на парня, который полностью оборачивается к ней, привычно смерив взглядом с ног до головы.