Океан и Деградация (СИ)

— Пойми, что для тебя есть счастье. И следуй ему, наплевав на людей вокруг. Создай свой смысл и наполни им жизнь, — Мэгги вдруг садится ровно, с хмуростью глянув на мой профиль:

— У тебя умер друг, — непроизвольно мои брови дернулись, и женщина продолжила. — Я предполагаю, вы немного, но были близки. Что ты чувствуешь? Какие мысли рождаются внутри в связи с потерей человека, которого ты знала?

Не выдерживаю. Эмоции прорываются, хотя я так старалась их удерживать. Резко прикладываю влажную ладонь к лицу, накрыв глаза, веки которых сдавливаю, не в силах больше терпеть давление света. Они горят, пылают слезами, что принуждают меня давиться рыданием, которое всё еще пытаюсь томить в себе. Шмыгаю носом. Губы дрожат. Сжимаю их, дабы не обронить болезненный стон.

Я должна быть сильной. Должна вести себя иначе.

— Что тебя гложет? — голос Мэгги звучит отдаленно, будто я прячусь от неё в глубокую яму, и женщина пытается дозваться до меня, эхом обращаясь по имени: — Тея?

— Я… — убираю ладонь, хлопнув ею по коленке. Не могу усидеть без движения, начинаю крутить головой, ерзать, дергать ногами. — Просто я… — вскидываю ладони и опять бью ими по коленям, сжав их пальцами, — я так устала, — признаюсь, глазами полными слез уставившись на Мэгги, которая будто бы с пониманием кивает головой, внимательно изучая мое поведение. — Смерть кажется единственным выходом, — кусаю кончики пальцев, а после начинаю нервно дергать локоны своих волос и снова хлопаю по коленкам. — Освобождением от мыслей и эмоций, — хмурюсь, опрокинув взгляд в пол, — что глубоко заложены, — сжимаю веки, принявшись покачиваться назад-вперед. — Они съедают. Я просто не хочу… — проглатываю слова, громко вдохнув, и с хрипом давлю. — Я хочу быть свободной.

— Смерть кажется освобождением, — Мэгги касается упаковки салфеток на столике и двигает ближе ко мне, — но ты же видишь, какую боль она приносит близким? И как смерть влияет на нас? И как смерть одного человека может повлиять на жизнь другого?

Дрожу. Смотрю на женщину, никак не способная держать слезы. Рвано дышу, постоянно роняя тихий писк вместо рыдания, что встревает в глотке.

— Я не хочу умирать, — шепчу, сильно стиснув пальцы в кулаки. — Я просто устала всё это чувствовать.

***

Мягко давит за дверцу шкафчика, прикрывая до тихого щелчка. У него нет сил на резкое и грубое взаимодействие с окружающим миром, а потому он ведет себя гораздо тише, чем обычно. Даже ребята из команды не лезут к нему с издевками, как бывает обычно.

Дэниел Браун равнодушно смотрит на оставленные кем-то царапины. Прошлый хозяин шкафчика излишне «увлекался» резьбой, судя по всему. Проводит по следам пальцами, невольно перед глазами сменяется картинка, как-то спокойно демонстрируя вместо дверцы гладкую женскую руку с ножевыми ранениями, по которой он медленно скользит пальцами, нащупывая каждый порез.

Моргает, добравшись до замка. Отдергивает руку, подтянув ремни рюкзака на плечах.

Когда-то его мать настолько впала в депрессию из-за отца, что единственным выходом для неё стал суицид. А теперь она распивает алкоголь с ним на пару. Дэниелу кажется, что это такой эффект зависимости и привычки. Что-то в голове его матери надломилось, видоизменилось. После освобождения от тирании мужа, её состояние только ухудшалось, и она сама приложилась к бутылке. А теперь и вернула отца. Он не мог знать, куда они перебрались. Дэн уверен — мать сама вышла с ним на контакт. Ему пока сложно понять, что именно движет этой женщиной, но в одном он убежден — синдром жертвы реален. И пускай мужчина больше не выступает в роли насильника, его прошлые деяние сказались на её психике.

Матери нужен другой мужчина. Но она вернулась к идеальному собутыльнику.

Жаль. Дэниел ведь так старался её поддерживать. А в итоге все люди, будь то взрослый или ребенок, — все они личности неустойчивые ини хрена не самодостаточные. Только умеющие лицемерить и толкать всем «истину жизни», пока сами нарушат нормы и запивают «грусть» алкоголем.

Дэниел уже давно разочаровался в понятии «взрослый человек». По его мнению, дети и то проницательнее.

Переводит задумчивый взгляд на шкафчик рядом. О’Брайен еще не приходил? Хотя… какое это имеет значение?

Оборачивается, вяло теряясь в толпе школьников. Особо не смотрит по сторонам, но внимание привлекает сконцентрированный в одном месте шум. Парень исподлобья зыркает на сменяющих друг друга ребят, которые на пару минут задерживаются возле одного из шкафчиков, что-то громко обсуждают, при этом обмениваясь друг с другом взглядами, и продолжают идти с выражением потрясения на лицах. Дэн притормаживает, сощурившись, пытается разглядеть что-нибудь за спинами людей. И впервые за сутки его лицо выражает что-то кроме эмоциональной пустоты.

Шкафчик, в щелках его дверцы красуются бутоны цветов, железная поверхность покрыта разноцветными стикерами с надписями, которые ему не разглядеть с такого расстояния. Но разум без труда начинает осознавать.

Шкафчик принадлежит Брук. Шкафчик украшен цветами и записками, а на нем лежат её помпоны группы поддержки. Самой девушки рядом нет.