Океан и Деградация (СИ)

— Эй, — Дилан резко останавливается, кружкой кофе ткнув друга в плечо, отчего тот настороженно притормаживает, сглотнув. — Ты вообще-то о моей сестре говоришь, — парень сердито хмурится, оказывая моральное давление на Дэна, который растерянно моргает, запинаясь:

— Н-но я…

И Дилан не сдерживает смешок, не в силах переносить столь обеспокоенное лицо друга, и довольно улыбается:

— Всегда хотелось сказать что-то в этом духе, — подносит кружку кофе к губам, нагло усмехаясь с прищуренным взглядом. — Так пафосно, — и хлопает застывшего в недоумении друга по плечу, дабы тот пришел в себя, после чего продолжает шагать к комнате. Дэн приоткрывает рот, с возмущением поспешив за ним:

— Ты придурок, ты в курсе?

Девушка продолжает сидеть на краю стола. Просто потому, что ей внезапно нравится это положение. Так гораздо удобнее наблюдать за реальным миром через приоткрытое окно. И безопасно. Тея не из тех, кто спешит вырваться из своего замка. Она предпочитает наблюдать из укрытия. Может, она не осознает и не принимает наличие интереса к тому, что происходит по ту сторону её крепости, но порой ей охота выглянуть и понять, как оно — вон там, вне границ её сознания.

Пальцами осторожно расстегивает и застегивает виновницу возникшей неловкой ситуации. Какой раз она задумывается над тем, как тяжело составить внутри себя мнение об определенных людях. Образ О’Брайена никак не может сформироваться. У Теи до сих пор нет определенного и четкого мнения о нем.

Роббин права. Дилан очень неоднозначный человек.

***

Никогда не обращала внимания на игру света под кронами лиственных деревьев. Почему? Не могу объяснить. Возможно потому, что в том городе, где я жила, преобладала постоянная пасмурность и облачность. Мы не часто могли греться под лучами солнца, а уж тем более наблюдать его продолжительное время, до колкой боли в глазах. Я медленно брожу от одного заросшего виноградом дерева до другого, еле удерживаясь на ногах, ведь вскинутая голова приводит к потере в пространстве из-за усиливающейся слабости. Этот двор, словно отдельный мир. И мне так нравится ощущать себя частью некой временной гармонии и тишины. Щурюсь, с дискомфортом для глаз продолжая рассматривать листья высоко над головой, сквозь ветви проникает солнечный свет. Голубое небо. Всё вокруг такое яркое. Я и не подозревала, что мир может быть таким.

Пальцами касаюсь обросшего мхом ствола дерева, медленно переступая его корни, уходящие в высокую, давно не стриженную зеленую траву. Продолжаю с легкой улыбкой смотреть вверх, прислушиваясь к тому, как воет ветер, тормоша листья и локоны моих растрепанных волос. Внезапно о кожу щеки разбивается капля. Возможно те листья, что находятся в тени, до сих пор не скинули с себя последствия дождя. Шире улыбаюсь, вдохнув смешанные ароматы океана и хвои.

— Тея? — вздрагиваю, услышав свое имя, и непроизвольно отхожу за дерево. Оглядываюсь на террасу дома, из которого выходит О’Брайен, перебрасывая связку ключей из одной ладони в другую. Он переоделся в джинсы и черную футболку. Куда-то собирается? С хмурым видом окидывает задний двор, спустившись на траву, и уверенным шагом направляется к сараю. Не спешу окликнуть его. Выхожу из-за дерева, когда он подходит к двери строения, надавив на неё ладонью, но та не поддается, поэтому парень с большей хмурой озадаченностью дергает ручку, будто поражаясь тому, что я, имея ключ, который он сам же мне вручил, смею запирать это помещение.

— Да? — всё-таки шепчу, привлекая внимание Дилана, который оборачивается, вопросительно подняв брови:

— Чего не отзываешься? — и вновь его настроение резко меняется. Буквально утром у его было иное расположение духа.

Переминаюсь с ноги на ногу, сложив руки на груди, и опускаю взгляд, когда парень направляется в мою сторону, устало вздохнув:

— Погнали, — проявляю растерянность, взглянув на него. — Заберем мою мать, — минует меня, поворачиваясь лицом, спиной продолжая двигаться к дому, и пытается натянуто усмехнуться. — Поедем травиться плохой едой, чтобы потом Роббин всю неделю ныла о том, на сколько килограмм поправилась.

Жестоко. Скованно шагаю за Диланом, чувствуя, какой дискомфорт мне приносит мысль о необходимости покинуть стены дома. Мне не нравится выходить наружу. К людям.

— А мне обязательно ехать? — на свой страх и риск интересуюсь, проходя в дом первой, так как О’Брайен по обычаю открывает дверь, пропустив меня вперед.

— Ты уже недели две не выходишь, — парень идет вперед, а я медлю, совершая неуверенные шаги. — Моей маме это не нравится, — подходит к комоду прихожей, указав ключами на второй этаж:

— У тебя есть минута, чтобы переодеться.

Моргаю, с искренним непониманием покрутив головой:

— Переодеться? — крепче сжимаю пальцами свои плечи. — Зачем?

Дилан смотрит на меня искоса, окидывает вниманием, долгие секунды остается молчаливым, пока я смотрю в ответ, и парень вздыхает, закивав головой: