Океан и Деградация (СИ)

— Может, как-нибудь и ты к ним присоединишься, — женщина спокойно продолжает кушать, не подозревая, какую реакцию вызывает сказанное. Дилан пялится на мать, медленно, слишком медленно переводит внимание на Тею, которая с приоткрытым от шока ртом смотрит на него, начиная с неприязнью морщиться. Она выражает столько беспокойного возмущения, что О’Брайен не выдерживает его натиска, и с хриплым шепотом отворачивает голову:

— Матерь Божья…

— Что? — Роббин поднимает голову, отвлекаясь от еды.

— Ешь, — парень грубо приказывает, отвернувшись к окну, и принимается нервно втягивать напиток, совершая большие глотки. Тея опускает голову, поднося кружку ближе к лицу, чтобы капельки льда стреляли ей на кожу.

— Я… — женщина озадаченно хмурится. — Ем, — констатирует факт, с подозрением покосившись на сына. Чего это он?

Молчание за столом, но шум вокруг. Роббин не пытается вновь привлечь Тею к разговору, она видит, что девушка слишком увлечена кубиками льда, и наблюдать за её поведением — одно удовольствие. Бесспорно, это необычно, и Дилан, и его мать видят, как косятся остальные посетители, но главное — Тея не замечает этого. Она даже… Возможно, она даже не осознает, что на неё могут коситься с таким неприятным интересом. Девушка не задумывается о том, что привлекает внимание.

Ничего ей не говорят, когда она пальцами достает кубик льда из кружки, уложив на теплую ладонь, отчего он начинает сильнее трескаться, капельками разбиваясь о кончик носа девчонки, что вызывает у неё больно детскую восторженную улыбку.

Проблема в том, что она считает себя нормальной.

***

После столь жаркого дня следует холодная дождливая ночь. Мелкие капли моросят, колотя по стеклам окон. В домах спального района давно гаснут огни. Небо затягивается тучами. Время позднее, совсем не детское. И правильнее было бы выпить снотворного, чтобы уснуть и набраться сил перед учебным днем, но Дилан давно лишен веры в подобные методы. Ему не помогают ни прописанные лекарства для успокоения нервов, ни травы.

Сидит на темной кухне, не включает лампу, чтобы не вынуждать себя морщиться от головной боли, что обязательно усилится, как только свет ударит в глаза. Перебирает упаковки лекарств в аптечке, не зная, что принять, чтобы хотя бы немного ослабить колотящееся сердце. Ему не удается нормально спать.

И вместо лекарств выбирает сигареты. Никотин помогает немного расслабиться. Каждая затяжка — глоток свежего воздуха. Опирается локтями на стол, свободной рукой накрыв пульсирующую часть лба. Втягивает никотин, выпуская белое облако, и прикрывает веки, с болью морщась и клонясь головой к деревянной поверхности, когда челюсть начинает сильнее сводить. Парень нервно прикусывает зубами кожу запястья, стискивая до проявления привкуса металла на языке.

Он так часто испытывает дискомфорт на коже рук, но не потому, что они забиты татуировками. Скорее, всё дело в постоянном ощущении, будто бы что-то елозит и копошиться под её покровом. Дилан уверен, таким образом проявляется ломка, но он не хочет употреблять. Совершенно. Тогда, от чего именно его так ломает?

Продолжает с мучением покусывать кожу. Одолевает нездоровый жар. Хрипло дышит.

Нет, он не хочет принимать. У него не может быть зависимости.

Потому что он — не его отец.

Комментарий к Глава 6

Тея Оушин (видео не моё, но оно потрясное):

https://vk.com/carrie_mcfly?w=wall-98331934_19754

========== Глава 7 ==========

Две стороны одной медали, Дилан О’Брайен

Попытка сконцентрировать взгляд на тонкой струе ледяной воды, что рвется наружу из крана, быстро просачиваясь в трубу. Расплывчато, но Тея прибегает к особым усилиям. Держится за края раковины, напряженно сосредотачивается на своем состоянии, на моменте помутнения, чтобы как следует ощутить его и насладиться. В груди неравномерные удары. Биение странным образом находит способ отдаваться в ушах, вызывая головокружение, что и приводит к потере равновесия. В затылок бьет боль. В глазах белые блики сменяются серыми, а за ними следуют и черные, заполоняющие всё зрительное пространство, но всего на короткое мгновение. Дыхание сбитое, не налажено. Оушин медленно переступает с ноги на ногу, ощущает их вялость. Дрожь в руках усиленная. Куда мощнее, чем обычно. Шум воды уносит.

Это минутное помутнение, но часто происходящее, и Тея с восхищением и нервной судорогой в мышцах осознает:

«Я близка».

Роббин только успевает расчесать волосы. Она покидает комнату в пижамных серых штанах и белой футболке, которую когда-то присвоила себе, отобрав у сына. Женщина сонно зевает, спускаясь на кухню, чтобы выпить лекарства, а после приняться за обычные повседневные дела. На часах лишь пять утра, по её мнению весь дом должен быть погружен в сон. И каково же удивление Роббин, когда, войдя на кухню, её взгляд натыкается на Дилана, который уже одет и быстро опустошает кружку кофе, параллельно роясь в телефоне. Он сидит за столом, рядом со стулом спортивная сумка. Обращает внимание на сонную мать, бодро усмехнувшись:

— Утро.

Роббин щурится, с подозрением подойдя к столу: