Океан и Деградация (СИ)

— Что ж, а новая воспитательница была более благосклонной? — Дилан будто нарочно препятствует образовавшемуся волнению, не позволяя мыслям о происходящем развиться и заставить меня опомниться, дабы отложить еду. И я не понимаю, как это работает. Повторюсь. У меня особое мышление. Поднимаю глаза на парня, заморгав с легкой растерянностью, ведь мысли немного путаются, вызывая внутреннюю дисориентацию:

— Миссис Норгер? — улыбаюсь, активно закивав. — О, да, она мне нравилась. Она только плевала мне в еду, — опускаю взгляд в блюдце, а Дилан поднимает свой на меня, отложив ломтик персика, пока я неосознанно кладу яблоко в рот, начав медленно пережевывать, сильнее углубляясь в прошлое.

— У вас там хоть один представитель адекватности был? — Дилан локтем отодвигает блюдце, по какой-то причине не притрагивается к фруктам, взяв в руки кружку. Я вновь смотрю на него, задумавшись:

— Ну… Да, — киваю, вновь растянув губы. — Мистер Морт. Охранник. Он часто угощал нас конфетами, — парень ответно улыбается, закивав подобно мне, будто пародируя меня, тем самым настраиваясь на мою немного «ненормальную» волну поведения.

Беру еще один ломтик яблока, продолжая рассказывать:

— А по ночам он забирал к себе одну из нас, чтобы показать мультики, — еле заметно и медленно уголки губ Дилана начинают опускаться, а его взгляд странным образом мечется из стороны в сторону, пока вновь не останавливается на моем лице. — Нам не позволяли смотреть телевизор, а мистер Морт устраивал целый сеанс, правда, мог отвести к себе только одного ребенка, — произношу это задумчиво, даже хмуро, ведь не понимаю, почему нам нельзя было приходить группой. Дилан как-то странно смотрит на меня, подняв брови:

— И ты ходила, — вдруг откашливается, потянув кружку к губам. — Смотреть фильм?

— Да, — киваю, не понимая, чего он так пристально пялится на меня. — Правда, я не так себе представляла, — признаюсь, слегка замявшись от вновь нахлынувших воспоминаний. — Я никогда не смотрела телевизор, и мне казалось, что… — вдруг замолкаю, взглядом врезавшись в стол, когда вновь прокручиваю события из прошлого. Не скажу, что умею контролировать это, но врачи говорят, что это похоже на припадок. Эпилепсия выражается разными способами, и бывает, что люди просто замирают. Их мозговая активность замедляется или вовсе останавливается. Подобное происходит и со мной, поэтому я не замечаю, как на мгновение отключаюсь, широко распахнутыми глазами уставившись куда-то вниз.

— Тея? — Дилан с хмурым видом подается вперед, несильно пихнув меня ногой под столом, и я резко выпрямляю голову, вернув себе способность функционировать. И продолжаю говорить, будто ничего не произошло:

— Ничего, просто, — нервно кладу ломтики фруктов в рот, набивая его, и активно пережевываю, молча, а Дилан ожидает, пока проглочу.

— Это было странно, — заканчиваю свою мысль, пальцами коснувшись шеи, ведь после глотка внутри начинает жечь. — Я больше не хочу смотреть телевизор, — моргаю, потянувшись рукой к кружке, морщась от боли. — Мне не понравилось, — немного дергано качаю головой, наигранно усмехнувшись, и хочу отпить сока, как и парень, который подносит кружку к губам, так же хмуро моргая и смотря в сторону, но я резко вспоминаю о еще одном человеке, который работал в приюте:

— А, ещё был доктор, — улыбаюсь, заерзав на стуле, как ребенок, что, кажется, заставляет Дилана искоса оглядеть меня, усмехнувшись. Парень делает глотки, но слушает, пока радостно рассказываю:

— Я сама попадала только к медсестре, но я слышала, как старшие ребята говорили, что он дает «пососать свой леденец», — Дилан давится соком, отставив кружку, и тыльной стороной ладони прикрывает губы, аж покраснев, а я не придаю этому значения, продолжив. — Нам всем хотелось попасть к нему на прием, я никогда не ела леденцы, но, к сожалению, доктор принимал только взрослых детей, — всё-таки отвлекаюсь от своих воспоминаний, обратив внимание на парня, который продолжительно кашляет, морщась и сжимая веки, никак не может отдышаться.

— Ты чего? — удивленно хлопаю ресницами, тонкими пальцами сжимаю край стола, слегка наклонившись к Дилану, который качает головой, пытаясь выдавить улыбку:

— Ничего, — хрипит, явно разодрав глотку кашлем, и хватается за кружку, начав крупными глотками опустошать. Беру кружку, с интересом слежу за парнем, который морщится, громко опустив свою на стол, и набирает больше воздуха в легкие, дернув головой:

— Мило, — выдавливает, натянуто улыбнувшись мне. — Очень мило.

Чувствую, как меня одолевает дискомфорт, ведь я никогда не рассказывала кому-то о своей жизни в приюте, и при виде такой реакции со стороны парня, опять замыкаюсь в себе, желая вернуть между нами физическое расстояние. Я что-то не так сказала? Или… Что-то не то?

Испытываю по отношению к себе раздражение, отчего зло пялюсь в сторону, отпивая сок.

Люди правы. Мне лучше не пытаться открывать рот.

***