Океан Надежд3. Осень ожиданий

- Альберт не любит рассказывать о своем прошлом, - ответил за него Филч, готовя другую сигарету для себя. - Но об одном он рассказывает всегда.

- О чем же?

- О том, что его отец известный писатель. Или поэт...

- Поэт, - поправил его Альберт, уже в который раз пожалев о том, что рассказал о своем отце Филчу.

- И как его зовут? - спросила Нойс, зажигая свою самокрутку от зажигалки. Сладкий запах дыма поднялся вверх к потолку, после чего расплылся по комнате.

- Роберт Дрейк, - ответил Альберт, слегка понизив голос.

- Дружище, переключи на другой канал, - попросил Ларри. - Не хочу я смотреть на эту муть про дешевые цацки.

Альберт напрягся, так как не понял, что от него хотели. Наверняка это было связано с ящиком под названием 'телевизор', да только что сказал Филч - это совершенно не объясняло.

- Да вон же пульт, на столике, прямо перед тобой! - воскликнул Ларри, тыча кончиком своей сигареты в сторону продолговатого черного предмета с цветными пятнышками.

- Конечно, не нравится, - усмехнулась Нойс. - Ты боишься, что я рано или поздно стану как все девушки падкие на драгоценности и попрошу тебя купить что-то мне, да только у тебя денег не хватит даже на такие дешевые подделки.

Альберт неторопливо приподнялся с края дивана, на котором он сидел и взял в руки этот непонятный для него предмет. Он был легким, а на ощупь даже в чем-то приятным, так как имел удобную форму.

- Ни капельки не боюсь, - покачал головой Филч, глубоко затянувшись от своей самокрутки. - Ты не такая как все другие девушки, поэтому я тебя и люблю.

- Любишь? Ха! Не смеши меня! Если бы любил, то давно бы предложил бы выйти замуж.

- Зайка, только не надо об этом сейчас, хотя бы не при Альберте.

- Да я шучу, - отмахнулась Нойс. - Не хочу я замуж...пока. А если и захочу, то уж точно не за тебя.

- Вот все вы такие! - возмущено произнес Филч. - Специально так говорите, чтобы позлить и задеть наше самолюбие.

Альберт провел большим пальцем по поверхности пульта, чувствуя выпуклость каждого цветного и - такого же, как и сам пульт - черного пятнышка. Интуитивно он нажал на одно из цветных пятнышек, но ничего не произошло. С одной стороны он порадовался, что ничего не испортил, но с другой стороны он расстроился, что предчувствие его все же подвело.

- Вот когда ты будешь зарабатывать столько, что сможешь позволить купить своей девушке ожерелье, тогда я захочу стать твоей женой.

Нойс усмехнулась, втянула полную грудь дым, после чего прижалась губами к губам Ларри и выдохнула ему в рот. Ларри жадно вдохнул весь дым, после чего их губы разлепились. Он задержал дыхание на несколько секунд, после чего с блаженством выдохнул.

- Ох, детка, в такие мгновения, я готов осыпать тебя золотыми монетами с ног до головы.

Альберт не оставил попыток разобраться со странным предметом и нажал на другое пятнышко, обозначенное цифрой и - О, чудо! - картинка на телевизоре сменилась другой. Вместо красивой женщины, продающей драгоценности, на экране появился поющий человек, за спиною которого плескалось озеро.

- О, оставь здесь, Альберт, - попросила его Нойс. - Я обожаю эту песню. Я своей любовью отогрею тебя, И во взгляде твоем я найду для себя все ответы..., - запела она в унисон с мужчиной на экране.

- Если мне и стоит тебя ревновать к кому-то, так это к Ричарду Босвеллу, - усмехнулся Ларри. - Сорокалетний ловелас знает толк в любовных стихах и ванильных мелодиях.

- И рассвет станет ярче рядом с тобой, А закат принес нам манящую страсть..., - продолжала напевать Нойс, глядя на экран сквозь слегка опущенные веки. Сигарета медленно тлела между ее пальцами.

- А твой отец не пишет слов для песен, Альберт? - спросил Ларри.

- Точно! - оживилась Нойс. - Наверняка пишет. Я уверена, что мы даже слышали какие-то песни на его слова.

- Нет, - покачал головой Альберт. - Мой отец не любит песен. Считая их губительными для стихов.

На самом деле Роберт Дрейк относился нейтрально к музыке и о нелюбви к ней и речи не шло. Однажды, поклонник творчества его отца наложил музыку на парочку его стихов и преподнес эти песни в дар Дрейку-старшему, сыграв их на гитаре на юбилее своего кумира. Роберту Дрейку, как и всем его гостям, подарок понравился. Такой случай в жизни его отца был единственным, но он был. И живи он в Старом Мире, то песни на его стихи наверняка бы пели по телевизору. Да только парень с девушкой, что сидели позади него на диване, об этом случае никак знать не могли, а потому и упоминать о нем Альберт не стал.

- А ты можешь прочесть что-нибудь из творчества своего отца? - попросила Нойс.

- Извини, но я не горазд читать стихи.

- Да ладно, всего один стишок, - заканючила Нойс, при этом, еще начав водить кончиками пальцев ноги по пояснице Альберта. - Уверена, что такой интеллигентный парень как ты не может отказать девушке.

- Я даже не знаю, какой мне стих прочесть.

- Как насчет твоего самого любимого? - предложила Нойс.

- Боюсь, мой любимый стих не слишком понравится тебе, Нойс, так как в нем говорится о суровых вещах.

- Тогда что-то о любви.