Океан пурги

мне приходилось урожай снимать.

Я выбрал тему, начиная злиться,

в последний миг, у роковой черты,

где пролегла незримая граница

уродства и небесной красоты…

.........

А вот первая (и пока последняя) зарисовка белым стихом:

О чём может сказать женщина?

О любви, о счастье, но…разве только о них?

А о красоте, а о капле росы,

которая, с цветка зорким глазом рассматривает мир,

сама являясь целым миром?

А еще женщина может рассказать о жизни.

Она много знает о жизни.

Гораздо больше, чем нам это кажется…

Но это она может рассказать

лишь первому встречному,

которого больше никогда не увидит,

или любимому, которого надеется видеть всегда.

Она может рассказать как ей легко, и как плохо,

как тоскливо и одиноко…

И я прошу вас – прислушайтесь!

Это – голос вечности.

В каждой – голос настоящего и будущего…

Мир, в котором может говорить Женщина не погиб,

но, до счастья ему не хватает её смеха…

............

«Бороться-искать! Найти – не сдаваться!» -

лозунг правильный, только, увы –

опозорен бездушной нотацией,

не встряхнёт, не подымет умы.

и в бессилье не надо метаться,

в лихорадке искать, не найдёшь,

победитель один, значит сдаться

сам к себе же, скуля, приползёшь…

...........

ЖЕНЩИНА СПАСЁТ МИР?

Что это – боль по ушедшему времени,

или его инкрустация?

Живу я без рода-племени –

Рацио, рацио…

Ностальгия времён и народов

По Женщине… Грации!

Испорчен закон природы -

Рацио, рацио…

Проклятое слово. К черту!

Послать бы его навеки.

С претензией низшего сорта

заботы о человеке.

Какое мерзкое слово – рацио!

Скользкое и не новое,

смердит со времен Горация.

Физики-лирики – сдохнешь с тоски,

где уж тут разобраться…

Но мужикам ли нам, щерить клыки,

с воплями: «Где же ты, грация»?

.........

Проще надо жить, проще –

на дождливую идти площадь.

Ни души нет ни одной – верю,

и распахнуты там все двери.

Проще надо жить, проще –

и держать напор мощи,

как плотина столб воды высший:

чуть помедлишь – и уже нищий…

Ты живешь, браток, на жизнь ропщешь,

в том ли месте ты асфальт топчешь?

Вот он дождь, и вот она – площадь,

тот же лозунг на жерди тощей:

«Жизнь проста, но надо жить, проще»!

..........

Нет никакой печали.

А та, что была в начале,

та, о которой кричали,

нежили и качали,

словно ребенка в зыбке –

она была по ошибке…

.........

Ты сейчас собираешься в путь,

уложила задумчиво платья.

Что волнует-теснит твою грудь –

может отблески прежнего счастья?

У человека есть такое странное состояние –

ожидание.

Ожидание чуда, грядущей любви…

Мне не забыть поцелуи твои.

Якорем ржавым лежать мне на дне…

Что ты на память возьмешь обо мне?..

.........

А одну песенку я любил напевать по пути на аэродром Гора Вечерняя. Жесткая снежная пыль с гусениц вездехода проникала под брезент, покрывая нас ледяным панцирем, борода, брови индевели, лицо, руки становились нечувствительными к холоду, но все 40 минут, пока ехали, неотвязно вертелся такой вот мотив:

У нас одна дорога –

как в ножнах путь клинка.

Не надо мне «до гроба» -

Люби меня «пока»!

Пока упруго тело,

и мозг и дух горяч!

Люби меня несмело,

и мучайся и плачь…

Я – словно в сумке шило –

на грани жил греха,

но ты не разлюбила,

Любимая, пока.

Метель сильнее вейся,

Взмывайся к Богу ввысь!

Любимая, засмейся!

Не плачь, а улыбнись…

.......

ТЕМ, КТО БУДЕТ ПОСЛЕ

Они придут и там, где мы застряли,

не в силах выразить ни время, ни себя –

откроют новые неведомые дали,

и наше поле горькое взрыхлят.

Их урожай богаче будет, лучше,

их жизнь, наверно, будет веселей –

они со смехом выровняют кручи,

где были сломаны хребты моих коней…

В Антарктиде я посмотрел фильмов больше, чем за всю предыдущую жизнь. Сначала было интересно, потом все приедается, внимание становится «плавающим», и если бы мы не отмечали просмотренные фильмы в списке, то запросто могли бы взять повторно, так как никто не запоминал ни названия, ни содержания, ну, может, за редким исключением. Например, гоголевский Вий, смотренный-пересмотренный на Большой Земле, впечатляет и здесь…

ВИЙ

«Ну, есть же круг, – спасенье – в самом деле!

Поможет мне молитва, Божий крест»…

Он топал так, что рушились ступени,

и вурдалаки падали окрест.

«Чего ты хочешь, дьявольская сила?

Уйди! Уймись! Сокройся с глаз долой»…

Пахнуло смрадным холодом могилы.

Исчадья ада, рож поганых, рой…

Какая мерзость! Месивом по стенке

размазались убийцы, упыри…

Проклятый топот! Эта дрожь в коленках!

И ведьмин гроб, и – вся она – в крови!

Удары гроба слева, справа,

судьбы неумолимый глас:

«Откройте очи!» – голос ржавый.

«О, Боже, только не сейчас!»

Рука протянута – неужто жизнь вся – зря?

Нет! Не смотреть! Прорвались… Боже, правый!

Конец! Ну, где же ты, заря?…

............

РАЗМЫШЛЕНИЯ ПОСЛЕ ФИЛЬМА

Как просто все: красная кнопка,

сирены ревущий глас,

компьютер бесстрастно-ловкий,

радара следящий глаз…

Раздавлен барьер запрета –

на миллионы лет,

ни табу теперь, ни вето:

была планета, – и нет!..

.........

Давно созрел ужасный план –

как подобраться к этой кнопке.

Какой-то выродок-вандал

уже проводит подготовку.

И прёт не ведая преград,

мостя кровавый путь костями,

И сатанисты шелестят,

как упрежденьем – новостями.

Уже сын ада порожден,

который это всё исполнит:

порушит напрочь, связь времен,