Океан теософии (сборник)

Он говорит мне также, что в Бхагавадгите, которую я тебе послал, есть много ошибок, и сейчас я вижу, что это перевод Томпсона, а не Харричанда. Открой первую главу, первый стих и поправь текст, чтобы читалось так:

«Что делают низшие части людской природы, жаждущей возобновления жизни, и его другие духовные части, Саньява, которые соединены, чтобы бороться друг с другом в кармой приобретённом теле?»

«О, Брахма, какое таинство случается каждую ночь? Когда, лежа на циновке, закрыв глаза, тело теряет себя, а душа ускользает, чтобы поговорить с предками (питри). Оберегай её, Брахма, когда покинув неподвижное тело, она уходит, чтобы танцевать над водами, блуждать в необъятности небес, проникать в темноту и таинственные убежища долин и огромных лесов благословенных Гимават (Гималаев)».

Мне кажется, что такова наша работа в настоящее время. Позволь нам сначала заслужить, а потом желать.

Это довольно серьёзная задача, выбирать и сличать материал «Изиды» с тем, чтобы сохранить всё необходимое, а всё бесполезное вычеркнуть. Ты особенно подходишь для такой работы и даже, если бы ты работала с намерением возвратиться в Нью-Йорк, это принесло бы тебе хорошую карму. Я тоже подхожу для определенной части этой работы. Мы бы вместе наслаждались знанием и рука об руку двигались вперёд этой дорогой.

Н. уехал ночью, и после этого в течение часа Учителя прислали через Е.П.Б. сообщения в гостиную, прося меня высказать ей догадку об их содержании. Каждое послание производило определённое воздействие на мою кожу, прежде чем она повторяла его.

Между прочим, она говорит, что, когда я готовился к поездке в Мексику, один из Учителей сказал: «Почему он едет туда, мне это не нравится». Но мой Учитель только посмотрел на меня и улыбнулся.

Пятого числа Олькотт и Мохини уехали в Лондон, а мы с мадам остались здесь, так как ей было приказано не ехать туда. Прошёл день, а вечером мы сидели в гостиной вдвоём, ведя серьёзные разговоры о старых временах.

Сидя там, я почувствовал знакомый сигнал от Учителя и видел, что она слушает. Она сказала: «Джадж, Учитель говорит, чтобы я попыталась догадаться, что самое невероятное, что Он может сейчас приказать?» Я сказал: «Что миссис К. следует сделать президентом Лондонской Ложи». Попытайся ещё. «Что Е.П.Б. следует послать в Лондон». Так оно и было. Он сказал ей поехать экспрессом 7:45, а поскольку у нас в доме не было расписания, он дал точное время его прибытия на различные станции и в Лондон – всё было совершенно точно. Ей очень не хотелось ехать, и могу сказать тебе, зная её плохое здоровье и тяжеловесность, это была ужасная поездка. Однако вчера вечером я отвез её на станцию и видел, как она уехала с маленькой ручной сумкой. Должно быть в этом была какая-то особая цель, поскольку она могла поехать с Олькоттом. Ей было сказано оставаться в Лондоне 24 часа и возвратиться обратно в среду.

Она всё время признавалась в том, что не может понять, почему ей было приказано ехать, поскольку лондонцы будут думать, что это сделано напоказ, после её отказа ехать прежде, и Олькотт, увидев её, определённо начнёт ругаться. Но ситуация в Лондоне серьёзная, и, может быть, Они намеривались проделать какие-то феномены с хорошей целью. Таким образом, я оставлен один в этом доме и собираюсь немного поработать над книгой.

Теперь я вернусь к тому, какие изменения произошли, касающиеся меня. Наше намерение таково, что я поеду в Индию, и письма об этом от Олькотта, меня, а также от Е.П.Б. были посланы Дамодару и некоторым другим.

Здесь я нахожусь в окружении графов, графинь и герцогинь. Вчера мне звонила графиня д'Адемар, живущая в Кентукки. Леди Кейтнесс, герцогиня Помарская, будет здесь несколько дней и просит о бесконечном удовольствии, которое доставит ей моя компания. Так идут дела.

Коротко перечислю тебе, что произошло на прошлой неделе. После того, как Олькотт, а за ним мадам уехали, как я тебе говорил, я остался здесь с Бабулой, слугой мадам. Он – индусский мальчик, которого она взяла пять лет назад. Она научила его французскому, он уже знал английский и индостанский. Он отличный слуга и хороший мальчик. Когда она здесь, он спит на полу за её дверью. Сейчас он ждёт меня с едой. Здесь есть француженка, которая убирает и стряпает. Теперь у неё мало работы, потому что по утрам я пью кофе с хлебом, в час дня – рис, в 6 вечера – обед из овощей. Погода стоит холодная, я сижу здесь, в восточной комнате, где в мерзком французском камине, отправляющем в трубу 2/3 тепла, горят деревянные поленья. После отъезда мадам целый день я посвятил тому, чтобы справиться с таким жутким приступом невралгии, какой даже бедному дьяволу едва ли приходилось испытывать. В другие дни я занимался тем, что просматривал «Изиду» и делал заметки и предложения для «Тайной Доктрины», словом вёл отшельническую жизнь, за исключением каждодневной часовой прогулки.