Океан уходит, океан приходит (СИ)

Вместе с Терихольдом и его ребятами они неплохо устраиваются, Эсси размахивает факелом, и глупые твари поначалу бросаются к нему, но огонь им явно не нравится. Ну и вонь от горелой рыбины! Это вовсе не похоже на лосося, запеченного на углях! Его чуть не выворачивает, но он сдерживается. Получите еще! Сомы пятятся назад, но там-то их и настигают Терихольд и его отряд. Вот, уже штук пятьдесят положено… Есть минута, чтобы отдышаться… или нет? Ну почему их по-прежнему так много?

- Эй, олухи, приказываю всех тварей убить и самим не сдохнуть!

Эсси невольно восхищается этим человеком. Король уже весь перемазан в этой рыбной слизи, но держится лучше всех, и не похоже, чтобы его мутило. Вот это сила! Но где же…

И тут, он, наконец, увидел его. В нескольких десятках метров от себя, знакомую массивную высокую фигуру, активно орудующую мечом, отбивающуюся в одиночку от целой толпы трихосомусов. В одиночку! Эсси так и знал, что его потянет на геройства, ну вот знал!

Он бросился к нему. Все остальное перестало иметь смысл, он не спускал глаз с Трэя, он не смотрел на то, что попадалось ему на пути. Даже странно, что его никто не сшиб с ног, что он не налетел на сома, или конь не пнул его копытом – может быть, опасались его факела, но он ни на секунду не отрывал взгляд от Трэя, который был один против целой толпы этих мутантов, и они окружали его. Их было много, слишком много. Не отрывать взгляд, ни в коем случае… Почему-то ему казалось, что стоит сделать это, и случится что-то непоправимое. Не звать его, как бы ни хотелось, это может только помешать… Не отрывать взгляд, и тогда все будет в порядке…

Но тут, словно во сне, он видит, как рыбья нога, да-да, рыбья нога – время внезапно так растягивается, что он даже успевает подумать, насколько нелепо это звучит, вот эта самая рыбья нога с огромными острыми когтями задевает незащищенную грудь его друга – ведь он даже не успел надеть свою броню перед боем. И он видит, как под рубашкой проступает красная полоса. А время все растягивается, настолько, что он даже успевает вспомнить того раненого крестьянина и его мертвецки-бледное лицо.

Остаток битвы он не помнил. Последнее, что осталось в его памяти, то, как он с бросился к Трэю, кажется, крича его имя, и как отчаянно орудовал факелом, расчищая путь к нему, его огненный меч вскоре погас, но это было неважно, тогда – он в этом абсолютно уверен - он мог бы убивать их и голыми руками.

Он не помнил, как к ним подоспела помощь, как все трихосомусы были, наконец перебиты. Были смутные воспоминания о том, как они добирались назад в замок, и кто-то вроде бы заверял, что все с Трэем будет в порядке, но Эсси не слушал. Потому что как может быть в порядке человек без сознания, с таким бледным, даже скорее зеленоватым, оттенком лица?

И лицо Баттисты, когда он увидел его, было тоже обеспокоенным. Он приказал доставить Трэя и всех, кого ранили, в его покои, и велел никому не заходить и не мешаться. Впервые этому низенькому пухлому человечку никто не возразил, даже король. Ну, какое-то время. Час спустя, Эсси, все так же пребывавший в состоянии коматоза, услышал, как тот орет, что если хоть кто-нибудь не выживет, Баттисте не жить, и тем, кто не выживет, тоже мало не покажется.

- Еще чего вздумали, олухи! Из-за какой-то рыбы поганой помирать! Да я вас бы всех лично повесил за такое!

Тут Эсси вышел из ступора, и, сцепив пальцы в замок с такой силой, что все, кто за ним наблюдал украдкой, всерьез начали опасаться, что сейчас он их сломает, медленно-медленно поднял голову и медленно-медленно пошел прямо к источнику шума. Король уже был за дверью, и он слышал, как они с Баттистой продолжают яростно спорить. Что там происходит?

Сердце колотилось уже где-то на уровне горла.

А потом король Эйхольм, по-прежнему в своей броне, которую так и не снял после боя, перемазанный в рыбьей чешуе, грязи и копоти, вышел из покоев лекаря. Сотни глаз – вокруг собрались и королева, и стражники, и слуги, и еще какие-то люди - были прикованы к нему. Несколько секунд лицо короля оставалась суровым и непроницаемым, затем сверкнули белые зубы.

- Ну что, народ Этхарда?! – воскликнул он. – Я поздравляю, никто не умер и не умрет! А значит, наш уважаемый Баттиста тоже будет жить! Кто справляется, как надо, с защитой государства?! Я!

Остаток его речи потонул в ликующих воплях и аплодисментах. Эсси не знал, бежать ему сейчас к Трэю или свалиться, наконец, в обморок, о чем он уже давно мечтал, но не мог себе позволить.

Внезапно король шагнул к нему, обнял за плечи тяжелой рукой.

- А вот кто у нас герой битвы! Не видел бы сам - ни за что не поверил! Добрая сотня тварей пала вот от этой прекрасной руки! - только сейчас эта «прекрасная рука» болталась безвольно, как плеть.

Сотня - это вряд ли… но какая теперь разница, если Трэй жив, и они победили? Как же его шатает…

Король смеется.