Океан уходит, океан приходит (СИ)

Нет, конечно, Праотцы не столь мелочны и злобны. Они вообще не зло и не добро, они выше этих понятий. Было бы проще и быстрее развоплотить его за ослушание, а затем заменить кем-нибудь другим − так бы и было. Было бы удобнее использовать других − они бы так и поступили. Они знают, как все должно быть. Чтобы не нарушался определенный баланс, чтобы законы мироздания не нарушались. Ради высших целей, иначе говоря, которым вам, букашки, не понять и не осмыслить, и можете сколько угодно сопротивляться, ничего у вас не выйдет.

− Не припомню, чтобы Кэйанг появлялся тут столь часто, особенно после его «каникул»… − пробормотали ему вслед.

Вот тебе какое дело, а? Сидишь, перебираешь свой пыльный талмуд, вот и сиди.

− Тебе вновь отказано, − Скайну за пять сотен, он уже может удержаться от язвительных комментариев. Ему просто все равно.

− Но почему? Они могут что-либо объяснить?

Он качает головой, поражаясь такой глупости.

− Они не обязаны тебе ничего объяснять. Забери свое заявление.

Кэй скомкал пожелтевший лист бумаги и швырнул его на пол.

− Почему я просто не могу отправиться туда же? Если им нужно уничтожить этого эуктора с его силищей, то я с этим справлюсь куда лучше.

Равнодушный взгляд.

− Это не допускается. Но если тебе интересно, мы почти определили мир, которому он принадлежит.

Новость вроде бы хорошая, но почему-то Кэйангу стало тревожно.

− И что будет, когда вы, наконец, найдете его?

− Подождем, пока он выйдет на контакт. Пока начнет действовать. Видишь ли, он контролирует океан, а океан − его. Большой прилив наступит, и очень скоро. А затем мы сможем уничтожить его.

− Так почему я не могу сделать этого? Я же буду посильнее, чем какие-то странники? Ответь мне, чтоб тебя! − Кэй уже начал звереть.

Все отвлеклись от своих занятий, уставились на него, как на умалишенного. Не принято здесь повышать голос. Да и, судя по всему, опять он какую-то чушь сморозил.

− Кэйанг, − устало вздохнул Скайн. − Эуктора такой мощи можно уничтожить только одним способом: уничтожить мир, которому он принадлежит. И если ты хочешь спасти свою, хм, команду − обучи как следует того мальчишку. Да, что ты таращишь глаза? Ты думал скрыть то, что он тоже эуктор? Зачем? Как глупо. Так вот, обучи его, и, если повезет, он успеет их вытащить оттуда. Но тебе запрещено в это влезать, тот эуктор мигом почувствует проводника и затаится. Что, снова напишешь заявление, чтобы с них сняли эту миссию? Говорю же, ничего у тебя не выйдет. Они не меняют своих решений.

Кэй слышал, как у него в голове снова и снова звучали фразы, произнесенные бесцветным голосом Скайна: «уничтожить мир, которому он принадлежит»… «если повезет, он успеет вытащить их». Остальное он как-то прослушал. Казалось, время остановилось, вязкое и тягучее, как желе. Тусклый свет от неизвестных источников, издающих еле слышный гул, словно телеграфировал ему в мозг: вееечноссссть… ссссссерая вечносссссть…

Наконец, губы его шевельнулись:

− Нет. Я буду требовать разговора с ними. Напрямую.

И тут же тишина обрушилась на него. Лица у всех вытянулись. Вроде бы в этот раз он не повышал голоса, но услышали его буквально все. Гигантский механизм замер, шестеренки застыли на местах. Кэй протянул руку за бланком. Даже Скайн выглядел удивленным и не сразу вручил ему необходимую бумагу.

Под сверлящими его взглядами он поставил свою подпись.

«Что, не ожидали, сукины дети?» − захотелось крикнуть ему одну из излюбленных фраз Эсси. − «Кэйанг совсем выжил из ума, вот это новость!»

− Тебе сообщат их решение, − кивнул, наконец, Скайн.

Больше не имело смысла тут задерживаться. Жаль, что переместиться можно было лишь у выхода, пришлось идти через эти бесконечные коридоры, и повсюду все просто сворачивали шеи, глядя ему вслед. Ошарашить их, что ли, еще чем-нибудь? Но он лишь шагал, расправив плечи, и чувствовал, насколько он лучше всех в этом вертепе, в этом долбаном скопище клерков, и он, и его подопечные, да даже безголосый алкаш, что воет в группе «Безумие во тьме», и тот по сравнению с этими «слугами вечности» просто образец благородства души.

У двери Мокрица беседовала с кем-то из новеньких.

− Что ты, нам вовсе не обязательно питаться, пища не принесет нам вреда, но она нам не нужна. Это − всего лишь рудимент, как память о наших общих со смертными предках. От этого можно легко отказаться…

− Нет, парень, не слушай эту дуру! − внезапно вырвалось у Кэя. − Ты проживешь сто, двести, триста, тысячу, а может и больше, если не прогневаешь их… Жри, бухай, путешествуй, твори все, что ты захочешь, особенно на первом уровне… А ты кстати, знал, что нам все вещества нипочем? Человек бы убил за такое, а эти кретины предлагают добровольно отказаться от всех удовольствий!

− Наш дар подразумевает под собой осознанность, а также ответственность…− вспыхнула она.