Океан вне закона. Работорговля, пиратство и контрабанда в нейтральных водах

Как только мы поднялись на причал и заказали еду, мой айфон зазвонил. Следящая программа показала, что «София» пришла в движение. «Вот черт, – выругался я. – Нужно срочно отправляться». Чтобы немного согреться, Боуниас заказал по рюмке узо, греческого анисового алкогольного напитка; мы залпом проглотили спиртное, схватили картошку-фри на вынос и помчались к лодке. Через полчаса «София» поравнялась с нами. В темноте мы следовали за нею, а она полным ходом удалялась от берега.

А на мостике продолжались споры. Пункт назначения «Софии» так и не был определен. Банкиры не соглашались друг с другом, и капитан не знал, кого слушать. Операторов не устраивала Мальта, но своего варианта они не предлагали. Хардбергер опасался, что они могут попытаться направить «Софию» в Ливию, Египет или Тунис, где они, как ему было известно, имели влиятельных союзников в правительстве. В этих странах «София» неоднократно бывала, и там с большей вероятностью бы проигнорировали требования нью-йоркского ипотечного кредитора или его коллектора, находящегося на борту. «Мне совсем не светит перспектива доживать жизнь в ближневосточной тюрьме», – сказал мне Хардбергер пару дней назад за ужином в Афинах, резонно напомнив, что, куда бы он ни привел судно, ему придется там сойти на берег. Пункт назначения должен был быть благоприятным не только для судовладельцев, но и для него.

Команда «Софии» состояла из 13 филиппинцев, завербованных греческим агентством по найму. Уже несколько месяцев они не получали платы от владельца. Агентство приняло крайне редкое для этой отрасли решение и, чтобы предотвратить кризис, отправило деньги семьям моряков. Да, владелец агентства пожалел их, но, вероятно, хотел поддержать свою репутацию среди филиппинцев, так как намеревался нанимать их и в дальнейшем. Если бы Хардбергер пообещал, что приведет судно в порт, откуда моряки смогут отправиться домой, имея при себе хотя бы часть заработанных денег, его поддержали бы и кадровое агентство, и команда. К счастью, Хардбергер убедил банкиров выплатить команде половину заработной платы до выхода из порта и другую половину, когда судно с ее помощью попадет на Мальту.

Команду этот план устроил, но капитан дель Росарио пребывал в растерянности. Вести судно в открытое море или оставаться в греческих водах? Кого слушать – банкиров из Нью-Йорка или судооператоров из Афин?

Когда «София» покинула Пирей, адвокат, представляющий операторов, позвонил капитану и потребовал не подчиняться приказам Хардбергера. Поскольку судно все еще находилось в греческих водах, операторы по-прежнему имели полное право им распоряжаться. «Вам ни при каких обстоятельствах не следует входить в международные воды», – сказал адвокат, предупреждая капитана о том, что он может быть привлечен к ответственности, если будет подчиняться Хардбергеру. А самому Хардбергеру операторы послали электронное письмо «Пиратство недопустимо!» и добавили, что намерены возбудить уголовное дело против него и Боно. «Покинув Пирей, идите к ближайшему острову и становитесь там на якорь», – приказала NewLead капитану дель Росарио.

На Хардбергера и дель Росарио, стоявших на мостике «Софии», сыпались факсограммы, электронные письма, СМС и звонки по спутниковому телефону, содержавшие противоречивые приказы. Банкиры утверждали, что, являясь ипотечными кредиторами, они имеют законную власть над судном. «Немедленно отправляйтесь на Мальту», – настаивали они. Чтобы поддержать их требования, Боно организовал отправку капитану сообщения от морского адвоката в Панаме, государстве, под чьим флагом ходила «София». Тот объяснил, что в такой ситуации полномочия ипотечного кредитора гораздо выше. «Вы находитесь на грани баратрии»[253], – предупредил Боно капитана дель Росарио в одном из телефонных разговоров, имея в виду уголовную ответственность за преступление, состоящее в том, что команда или капитан судна действует против интересов судовладельца. «Если вы не отправитесь на Мальту, – сказал Боно, – банкиры откажутся от судна». И предупредил: «И не рассчитывайте, что вам когда-нибудь заплатят».

Спор длился почти десять часов, и все это время «София» оставалась в греческих водах, продолжая все же удаляться от Пирея. На нашей двухмоторной скоростной лодке я несколько часов следовал за Софией, периодически получая новую информацию от Хардбергера и Боно, но волны все усиливались, и, почувствовав опасность, мы вернулись в порт.

Между тем на мостике дель Росарио разыгрывал свои карты втемную, не давая понять, какую сторону он поддерживает. В конце концов он остановил судно возле греческого острова Агиос Георгиос, опустил якорь и заявил Хардбергеру тоном матери, уставшей от ссоры детей: «Я буду торчать здесь, а вы двое уладьте свои разногласия».