Океан вне закона. Работорговля, пиратство и контрабанда в нейтральных водах

Возвращаясь на арсенал, охранники сдают оружие на хранение под замок, и это привлекает внимание пиратов. Как и на большинстве плавучих складов оружия, собственной вооруженной охраны на «Сипол уан» не было. Многие прибрежные страны выступают против практики использования плавучих арсеналов, но мало что способны с ними сделать, поскольку эти суда держатся в международных водах. Международная регистрация местоположения и численности таких складов оружия не ведется, над ними нет полномочного контролирующего органа.

Ни один из охранников, с которыми я беседовал, не слышал, чтобы между обитателями арсеналов случались конфликты со смертельным исходом, хотя поводов для серьезного недовольства хватает. Мне рассказали, например, об охраннике-латыше весом под 130 кг и ростом около 2 м, который, не помещаясь в кабинке гальюна, оправлялся в душевой. А когда его пытались убедить убрать за собой, отказывался и предлагал желающим заставить его делать это.

Вспоминали и о совсем свежем, двухдневной давности, эпизоде, когда пришлось растаскивать двоих охранников-южноафриканцев и их командира. Конфликт возник из-за того, что им не платили уже месяц – охранная компания бросила их на «Сиполе» и южноафриканцы не могли даже сойти на берег в порту.

Но главным образом все жаловались на скуку. Это вроде бы неосязаемое явление оказывается весомым и, чем дольше, тем сильнее подавляет тех, кто попал под ее власть. Нигде это бремя не бывает тяжелее, чем на плавучих арсеналах. Не в последнюю очередь потому, что эти суда стоят на якоре. Наличие цели и сам факт движения к ней облегчают гнет ожидания. Обитатели этих «пансионов» к тому же значительно меньше социально сплочены, чем большинство судовых команд. Охранники подчиняются различным службам, прибывают из разных стран, у них различные культурные корни, что усиливает разногласия и провоцирует на демонстрацию тестостероновой крутизны.

Как выразился охранник Кевин Томпсон, с которым я познакомился в этой командировке, скука превращает плавучие арсеналы в «психологические скороварки». И добавил: чтобы понять переменчивость настроения их обитателей, нужно сначала почувствовать, какой стресс порождает эта скука.

Главные развлечения постояльцев арсеналов – тренировки в «качалке» (зачастую сочетающиеся с приемом стероидов) или пьянство (когда удается протащить на судно спиртное). Скуки ради выдумывают почти детские (но порой очень опасные) игры, например «прогулку на нос», когда в шторм участники идут на бак судна и стоят там, борясь с волнами, захлестывающими палубу. Другое развлечение во время шторма, также требующее хорошего чувства равновесия и выносливости, – «родео». Участник становится на «беговую дорожку», запущенную на большой скорости, и старается бежать как можно дольше. Я люблю бегать на длинные дистанции и не упускал случая поучаствовать в таких родео среднего уровня. Если ты показываешь приличный результат, условия усложняются: выключается свет и начинается «ночное родео». Забеги в нем, как правило, оказываются очень короткими, что я узнал на собственном горьком опыте.

Как-то раз, сидя в обществе трех охранников на верхней палубе «Резолюшн», я вытащил свой iPhone и показал им видеозапись убийств на тайваньских ярусоловах. Сбившись в кучку, мои собеседники просмотрели все 10 минут и 26 секунд записи. Никто не произнес ни слова, через крошечный динамик телефона слышался треск выстрелов и крики. В напряженной тишине я ощущал, как между мной и собеседниками разверзается пропасть. Это был уже не обычный треп о бытовых условиях на арсеналах и опасности нападения в море – разговор пошел иной. Я больше не был для этих парней таким же, как они сами. Я был репортером, расспрашивающим о том, что они не хотели обсуждать. Эти люди жили по опасным и порой жестоким морским законам и явно сомневались в том, что мне это понятно.

В конце концов один из зрителей выпрямился и нарушил неловкое молчание. «Я бы в этой обстановке поступил не так, – сказал он. – Но так иногда тоже случается».

…

Пребывание на борту «Резолюшн» позволило мне ощутить мачистский дух, который определяет жизнь охранников, но ничуть не помогло понять, что же произошло с людьми, гибель которых запечатлела видеозапись. Команды судов сохранили случившееся в тайне. Вернувшись из Оманского залива, я приступил к целенаправленному изучению этого инцидента, начав с полиции Фиджи, где был найден телефон с видеозаписью. Полицейские сообщили мне мало полезного; они уже закрыли дело, придя к заключению, что их суда не были замешаны в этом преступлении и случилось оно не в их территориальных водах.

Глен Форбс, директор детективной компании OCEANUSLive, занимающейся расследованиями в море, похоже, нисколько не удивился ответу фиджийцев. По его опыту, в подобных случаях власти заинтересованы не столько в розыске преступников, сколько в том, чтобы как можно дальше дистанцироваться от случившегося и избежать причастности и тем более ответственности.