Океан времени

Возле зеркала тяжелого
Деревянный стол стоит.
Ночь. Невеста топит олово,
В чашу пристально глядит.

В чаше тени синеватые,
Пыль от вьюги снеговой.
Вот глаза продолговатые
И башлык над головой.

Милый! Черный снег взвивается,
Пошатнулась у стола.
Уронил ружье, шатается,
Кровь густая потекла.

Скучно зеркалу забытому
Стол и свечку отражать.
Хорошо ему, убитому,
В снежном поле ночевать.

Побледнела, улыбается.
Комната полна луной.
Паровоз перекликается
С новогодней тишиной.

1921

«Бежит собака на ночлег…»

Бежит собака на ночлег,
И явно с той же целью
В потертом фраке человек
Прошел с виолончелью.

Фонарь скрутился и погас.
Предутренняя пена,
И кто-то: «умоляю вас,
Сыграйте вальс Шопена».

Не ветер расстегнул чехол
И прислонил к решетке,
Не ангел по струнам провел,
Но этот миг короткий

Звенела синяя Нева,
Гудела мостовая,
И даже выросла трава
На линии трамвая.

1922

«Я много проиграл. В прихожей стынут шубы…»

Я много проиграл. В прихожей стынут шубы.
Досадно и темно. Мороз и тишина.
Но что за нежные застенчивые губы,
Какая милая неверная жена.

Покатое плечо совсем похолодело,
Не тканью дымчатой прохладу обмануть.
Упорный шелк скрипит. Угадываю тело.
Едва прикрытую, вздыхающую грудь.

Пустая комната. Зеленая лампадка.
Из зала голоса — кому-то повезло:
К семерке два туза, четвертая девятка!
И снова тишина. Метелью замело

Блаженный поцелуй. Глубокий снег синеет,
С винтовкой человек зевает у костра.
Люблю трагедию: беда глухая зреет
И тяжко падает ударом топора.

А в жизни легкая комедия пленяет —
Любовь бесслезная, развязка у ворот.
Фонарь еще горит и тени удлиняет.
И солнце мутное в безмолвии растет.

1921

«Дождю не разбудить усталого солдата…»

Дождю не разбудить усталого солдата,
Он безмятежно спит, к земле щека прижата.

Быть может, он бежал из плена, может быть,
Стремнину под горой пытался переплыть.

На поле вспаханном его найдет крестьянин.
И только через год, печальной вестью ранен,

Шепчу я: мир тебе, мой утомленный брат.
И слышу — снег идет над склонами Карпат.

Бреду по мостовой, и вдруг звенят копыта
Взбесившихся коней, и тело Ипполита

В мучительных вожжах (о, призрак!) по торцам
Влачится, — с пением по низким облакам

Проходит грустный хор над золоченым шпилем,
Над убегающим в туман автомобилем.

1922

«Я не люблю, когда любовь немая…»